ЕСТЕСТВЕННЫЕ И АНТРОПОГЕННЫЕ ФАКТОРЫ В ИСТОРИИ СТЕПНЫХ КОТЛОВИН СЕВЕРО-ЗАПАДА ВНУТРЕННЕЙ АЗИИ
Котловинные степи Внутренней Азии, являясь центрами формирования специфических кочевых цивилизаций, неоднократно влиявших на выбор путей развития человечества, интересны и как индикаторы региональных реакций ландшафтов на глобальные климатические изменения, и как полигоны для изучения возможностей сочетания традиционных и современных интенсивных режимов природопользования, необходимых составляющих стратегий регионального устойчивого развития. Последние являются необходимым условием разумного использования еще не востребованного огромного природно-ресурсного потенциала Внутренней Азии, изучение которого еще далеко от завершения. На протяжении последнего десятилетия проведение таких исследований географами Санкт-Петербурга, где на базе Университета, Русского географического общества и ряда академических институтов сложилась одна из старейших научных школ, специализирующаяся на внутриазиатской проблематике, активно поддерживает Российский фонд фундаментальных исследований (проект № 03-05-64371) и программа «Университеты России» (грант УР.08.01.041).
Пределы Внутренней Азии протягиваются от Алтая, Саура и Тарбагатая, Джунгарского Алатау, восточных хребтов Тянь-Шаня на западе до Большого Хингана на востоке. С севера территорию ограничивают горные сооружения Юга Сибири, начиная от хребтов Южного и Юго-Восточного Алтая, Западного Саяна, Сангилена, до Тункинских Гольцов, Хэнтэя, Борщовочного хребта. В качестве южной границы Внутренней Азии можно рассматривать хребты Куньлуня, Алтынтага, Бэйшаня, Наньшаня, Алашаня и Иньшаня. В таком понимании площадь Внутренней Азии составляет около 4 млн. км2 (9,4 % площади всей Азии), протяженность по долготе 3600 км (от 75?30? в.д. до 120?50? в.д.), по широте 2000 км (от 34?10? с.ш. до 52?00? с.ш.), длина границ 13600 км
Территория Внутренней Азии примерно поровну поделена между зонами степей, полупустынь и пустынь. Степные геосистемы играют особую роль в формировании ландшафтной структуры северо-западной части региона. Разнообразные спектры высотной ландшафтной поясности отражают как один из главных факторов резкую континентальность климата, которая несколько ослабляется только на крайнем западе Внутренней Азии, где в верхней части среднегорий и в высокогорьях ощущается влияние западного переноса, а также на востоке территории, где заметно влияние муссонов, проникающих вплоть до восточных районов Монголии. Несмотря на большую протяженность этой физико-географической страны и ее значительное ландшафтное разнообразие во многих случаях представляется возможным обнаружить все основные типы и подтипы внутриазиатских ландшафтов в пределах одного одного бассейна, одного спектра высотной поясности.
В этом отношении особый интерес представляют межгорные и внутригорные впадины Котловины Больших Озер, которые находятся вблизи «полюса» континентальности в самом центре материка, а достаточно высокое горное обрамление позволило сформироваться высотным спектрам ландшафтов от полупустынных до горных тундр и гляциально-нивальных высокогорий. Не случайно одна из крупнейших котловин этого региона, Убсунурская, была выбрана в качестве объекта для одноименного международного эксперимента, нацеленного на углубленную разработку методов дистанционных и комплексных биосферных исследований. Репрезенативность Убсунурской котловины и прилегающих территорий для целей характеристики факторов динамики ландшафтов позволяет экстраполировать данные интенсивных экспедиционных исследований на более обширные пространства.
Степные ландшафты определяют облик Убсунурской котловины, формируя основу ее ландшафтной структуры. Они занимают не только днища котловин и террасы в долинах крупных рек, но и полосу предгорий, а также поднимаются по горным склонам в зависимости от экспозиции до 2000 м, а их высокогорные варианты до 2350–2550 м. Степная растительность Убсунурской котловины, типичная для западной части Монголии, весьма разнообразна по составу доминантов и характерным видам. Приуроченность к степному поясу основной системы расселения приводит к увеличению разнообразия степных геосистем за счет различных антропогенных модификаций. Следует учитывать, что кочевое скотоводство, характерное для этих районов Тувы и Монголии, существует в мало измененном виде на протяжении столетий, вписываясь в структуру экосистемных взаимодействий.
В Убсунурской котловине степи приурочены главным образом к ее северным районам, формируясь в умеренно-сухих и сухих обстановках и уступая по площади распространения опустыненным степям. Под разнотравно-мелкодерновинными и мелкодерновинно-злаковыми степями сформировались относительно маломощные каштановые, реже темно-каштановые почвы легкого механического состава и со значительной каменистостью. Широко распространена комплексность геосистемного покрова, обусловленная засоленностью субстратов.
Степи с караганой Бунге на примитивных бурых песчаных почвах в сочетании с типчаково-тырсовыми псаммофильными группировками и на каштановых почвах в сочетании с тырсово-мелко¬дерно¬винно-злаковыми и холоднополынно-мелкодерновинно-злаково-тырсовыми степями часто являются неотъемлемым элементом лесостепных ландшафтов в нижней части среднегорий и предгорьях на высотах ниже 1400 м. Они широко распространены в предгорьях хребтов Хан-Хухэй и Тогтохын-Шил по каменистым склонам и континентальным дельтам, а также на глинистых террасах Нарийны-Гол и некоторых песчаных массивах в центральной части днища Убсунурской котловины.
Разнотравно-типчаковые степные геосистемы на черноземах (горных) и темно-каштановых почвах занимают наибольшие площади в степных среднегорьях Цаган-Шибэту, Тургэни-Ула и Танну-Ола. Они формируются в условиях расчлененного эрозионно-денудационного среднегорного и даже палеогляциального рельефа. Разнотравно-овсецовые степные геосистемы более всего характерны для южной части Убсунурской котловины в пределах склонов и подножий хребтов Тогтохын-Шил и Хан-Хухэй. В других частях котловины их распространение ограничено. Чаще всего они выглядят как разнотравно-осоково-овсецовые степи с участием кустарничков на горных луговых черноземах в сочетании с разнотравно-мелкодерновинно-типчаковыми степями на каштановых почвах. Разнотравно-тонконоговые, разнотравно-типчаково-тонконоговые и типчаковые степи на горных черноземах и темно-кашта¬но¬вых почвах?—?типичны для северо-восточной и восточной частей котловины на высотах более 1000 м, тяготея к подгорным шлейфам, падям, речным террасам.
Разнотравно-злаково-тырсовые степные геосистемы на каштановых и темно-каштановых почвах являются одним из самых распространенных вариантов степей на самых разных литолого-геоморфологических основах в западной и северной частях котловин и по континентальным дельтам, мелкосопочникам и предгорным выровненным поверхностям в других ее частях. Большие площади этих геосистем размещаются у подножий хребтов Тогтохын-Шил, Цаган-Шибэту, Танну-Ола. Также к этой группе отнесены геосистемы озерных и речных террасовых уровней и небольших по мощности песков в центре котловины, восточнее Убсу-Нура.
Петрофитно-разнотравно-тырсовые степи на темно-каштановых и каштановых щебнистых почвах в сочетании с караганниками (карагана Бунге) занимают каменистые крутые и среднекрутые склоны среднегорий в их нижней части, мелкосопочники и подгорные выровненные поверхности (бэли), галечниковые террасы в виде небольших вкраплений по всей котловине, но особенно заметно их участие в ландшафтной структуре в ее южной части и на пенеплене междуречья Нарийны-Гола и Тэс-Хема.
Степи часто соседствуют с ландшафтами полупустынного облика, которые занимают центральную часть Убсунурской котловины, в основном восточнее акватории оз. Убсу-Нур и на высотах менее 1000–1200 м. Их существование определяется сочетанием небольшого количества атмосферных осадков, высокой теплообеспеченности вегетационного периода и неблагоприятных литологических условий засоленных грунтов и т.п. Во многих случаях именно геолого-геоморфологические условия являются определяющими, что проявляется, в частности, в линейности границ многих полупустынных геосистем, совпадающих с тектоническими нарушениями и контактами отложений различного генезиса. Учитывая это обстоятельство, при моделировании реакции растительности на изменения мезоклиматических условий целесообразно рассматривать зависимости распределения сообществ от климатических факторов раздельно для разных геоморфологических систем. Естественно, что особое значение при таком анализе, особенно в высокогорьях, приобретают неотектонические факторы и анализ сейсмической активности, с чем связаны, в том числе, и многообразные проявления опасных стихийных процессов.
Соотношение естественных и антропогенных факторов динамики ландшафтов всегда было крупной теоретической проблемой географии, имеющей при этом и важное практическое значение. Антропогенные факторы представляются нами чаще всего через режимы природопользования, то есть через совокупность приемов хозяйствования, извлечения и переработки возобновляемых и невозобновляемых природных ресурсов в их пространственной и временной упорядоченности.
Применительно к Центральной и, в особенности, к Внутренней Азии это определяется в большинстве случаев складывавшейся столетиями системой кочевого скотоводства, произвольной и беспорядочной только лишь на первый взгляд незнакомого с условиями региона человека. В качестве главных факторов, влияющих на пространственно-временную структуру системы кочевого природопользования, надо назвать изменения водообеспеченности ландшафтов, смещения зон повышенной биологической продуктивности в разные высотные интервалы в зависимости от ресурсов тепла и влаги, особенности распределения снежного покрова и минимальных температур в зимний и зимне-весенний период.
Очевидно, что кочевники в своих перемещениях старались следовать за сменами состояний геосистем, обеспечивающих наилучшие условия кормежки скота и предохраняющих от падежа. Весной, по мере подъема температур и таяния снега в горах, начинался подъем кочевий выше в горы, что обеспечивалось также увеличением количества осадков, выпадающих в летний период. Высокогорные пастбища наиболее интенсивно эксплуатировались, начиная с конца июня и в июле. В районах с относительно высокой населенностью часто возникала необходимость возвратных откочевок на более низкие уровни во вторую половину лета, чтобы избежать перевыпаса и сохранить пастбища для использования в конце лета – начале осени. Осенью наиболее интенсивно использовались пастбища в среднегорьях и в котловинах, оставляя относительно «незагруженными» предгорные и подгорные ландшафты. Последние были более благоприятны для зимовок, т.к. незначительное количество снега позволяет скоту питаться тебеневкой, минимальные температуры существенно (на 10 15?C) выше, чем на днищах впадин, где наблюдается застой холодного воздуха, а пересеченный рельеф дает возможность укрыть жилища от ветров и метелей.
Эта система складывалась стихийно, имитируя естественные пути миграций копытных, возможно, еще с тех времен, когда охота была основным занятием местного населения. В дальнейшем она неоднократно подтверждалась сводами местных писанных и неписанных правил, оказавшись очень устойчивой, вне зависимости от смены культурно-хозяйственных типов и политических систем.
Проблема использования традиционных режимов природопользования для поддержания равновесия геосистем и охраны ландшафтного разнообразия имеет более широкое звучание, чем региональное центрально-азиатское в связи с необходимостью интенсификации развития хозяйства внутриконтинентальных районов и незавершенностью становления системы охраняемых территорий. Чтобы понять всю противоречивость и сложность проблем организации равновесного и сберегающего природопользования, необходимо представлять себе в полном объеме все особенности центрально-азиатских ландшафтов и Внутренней Азии как целого, а также историю освоения этого района с точки зрения наследования режимов природопользования.
О заселении человеком Северо-Запада Внутренней Азии можно говорить начиная с раннего плейстоцена. В период верхнего палеолита низкогорья и подгорные шлейфы были освоены небольшими по численности группами бродячих охотников, практиковавших охоту на крупных копытных животных горно-таежной и степной зон. Можно предположить, что в неолите численность древнего человека сократилась, возможно, в связи с колебаниями увлажненности территории, что не сопровождалось изменениями режимов хозяйствования и природопользования. Эпоха ранней бронзы изучена слабо, однако есть свидетельства возникновения производящего хозяйства – скотоводства, например, в долине р. Тэс-Хем в Убсунурской котловине. Все вышеперечисленные этапы освоения характеризуются, по-видимому, настолько низкой плотностью населения при присваивающем типе хозяйствования, что антропогенным воздействием на ландшафты можно пренебречь.
В скифское время территория котловин и плоскогорий была достаточно хорошо освоена и в рассматриваемый период истории ландшафты испытывали довольно сильное антропогенное воздействие. Вероятно, одной из основных причин широкого распространения культуры херексуров и оленных камней было освоение колесного транспорта и несомненное увеличение численности и плотности населения. В оборот хозяйственной активности были включены новые, ранее малоосвоенные просторы равнинных водоразделов. Рост численности населения поддерживался продуктивным кочевым скотоводством с круглогодичным выпасом скота. По всей видимости, к данному историческому периоду восходят первые возможные факторы отрицательного воздействия человека на природу, имеющие пока локальное значение. В их числе можно предполагать относительную перенаселенность подгорных шлейфов, межгорных котловин и речных долин, перевыпас на пастбищах с ослаблением регенерации травостоя, истребление и вытеснение с равнинных водоразделов стад диких копытных. Все перечисленные факторы должны были отрицательно сказаться на продуктивности основной сферы хозяйственной деятельности (кочевое скотоводство) в последующие исторические периоды.
Уже скифский этап, судя по расположениям исторических памятников, ознаменовал возникновение кочевого хозяйства, полностью сформировавшегося в кыргызский период (IX–X вв.) и позднее, при монголах. Использование юрт, колесных повозок, вьючных лошадей и верблюдов, крупного рогатого скота и овец было неотъемлемой чертой всех в последующем сменявших друг друга культур. Во время раннего железного века подвижность образа жизни в связи с освоением верховой езды возросла. В то же время по размещению и численности археологических памятников можно предполагать некоторое сокращение общей численности кочевого населения и количества хозяйств кочевников. В период развитого средневековья основу хозяйственных занятий местного населения по-прежнему составляли скотоводство и охота, однако имели место попытки искусственного внедрения земледелия для обеспечения возникших ламаистских монастырей, ставок феодалов и чиновников. Значимость антропогенных нагрузок видна, в частности, по спорово-пыльцевым спектрам аллювиальных и озерных осадков в котловинах и среднегорьях, где пыльца культурных растений часто встречается в спектрах, характерных для вторично-опустыненных фитоценозов.
Подводя итог рассмотрению особенностей формирования традиционного природопользования на Северо-Западе Внутренней Азии при оценке влияния человека на степные ландшафты, необходимо учитывать, что устойчивое существование травянистых экосистем возможно лишь при поедании части чистой первичной продукции травоядными. Поскольку дикие копытные были уже давно вытеснены с равнин и низкогорий или уничтожены, стада домашних травоядных становятся важнейшим регулятором функций экосистем. Система расселения человека, ориентированная на котловинные степи стала складываться еще в неолите. Кочевая система хозяйствования имитирует естественные миграции животных и способствует равномерному распределению нагрузок во времени и в пространстве. Убери эти нагрузки сейчас — и естественное равновесие в ландшафтах изменится. Конечно, ландшафты не разрушатся, но новое равновесное состояние будет совсем не тем, чем то, за которое ратуют некоторые борцы за охрану природы.