К КОРРЕКТИРОВКЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ ЦЕЛИННЫХ КАМПАНИЙ

Текущий 2009 год примечателен тем, что очередной 55-летний юбилей крупнейшей советской целинной кампании совпал по времени с мировым финансовым кризисом. Судя по реакции мировой экономики и политическим заявлениям последнего времени, закончился очередной период существования значительных финансовых ресурсов, требующих вложения. Наступает период экономии ресурсов и, возможно, структурных изменений в экономике и даже в сельском хозяйстве. Примечательно то, что в этом же году исполняется 15 лет последнему массовому забросу пахотных земель и активизации научного сообщества в сфере оптимизации степного землепользования.
Из истории степного землепользования известны периоды скачкообразной распашки массивов целинных степей - целинных кампаний, - а так же периоды стихийного сокращения посевных площадей. Практически все известные целинные кампании объединяет общая парадигма земледельческого освоения степей с распашкой максимально возможной площади. Мы задаёмся вопросом о том, в чём причина длительного существования такой парадигмы освоения степей? В природных особенностях степной зоны? В реальном дефиците продукции сельского хозяйства? В частной инициативе? В концентрации капитала, требующего инвестиций? В личных или политических амбициях?
1. Целинные кампании как ключевой фактор разрушения
степей Северной Евразии.
Истоки отечественных целинных кампаний восходят к концу XVIII века, когда появилась возможность освоения «Дикого Поля». В XIX веке правительство уже стимулировало процесс колонизации новых степных земель. При этом крепостное право сохранялось до середины промышленного XIX века, а общинная форма организации труда во многом сохранилась до сих пор. Манифест Александра II «Об отмене крепостного права» 1861 г. положил начало новой эпохе социально-экономического развития села. Хотя землю в Европейской части страны получили не отдельные крестьянские семьи, а общины, это было первым шагом государства к разрушению общинного строя и развитию индивидуального предпринимательства. Естественно, в таких условиях частично освобождённая инициатива приложилась прежде всего к целинным землям. Во второй половине XIX века товарное земледелие сместилось на юг, стихийная распашка степей достигла таких масштабов, что в степной зоне развился первый эколого-экономический кризис. Сопровождавшие его голодные годы и деградация почв стали тяжелейшими вызовами времени, в ответ на которые возникло российское степеведение. Однако, несмотря на появившиеся достижения науки, парадигма сельского хозяйства России не претерпела изменений.
Попыткой качественно изменить сельское хозяйство России стали столыпинские реформы начала XX века, целью которых было создание слоя зажиточных крестьян-собственников. Одной из проблем, требовавших решения, было владение сельскохозяйственными угодьями экономически пассивными помещиками, которое в условиях того времени не могло быть отменено административными методами. Решение этой проблемы П.А. Столыпин видел как в выкупе крестьянами земель, так и в переселении их на так называемые «свободные земли» на востоке страны. В условиях того времени во многих случаях проще было перейти на новые земли, чем выкупать староосвоенные. По замыслу аграрного реформатора предполагалось, что на новых землях должно было развиться передовое конкурентоспособное сельское хозяйство. Его позитивному примеру вполне могла бы последовать и Европейская Россия.
На целинные черноземы Зауралья устремились миллионы переселенцев. Начиная с 1906 года государство стало регулировать и поддерживать переселенческое движение, были созданы специализированные разветвлённые государственные структуры. Для распашки было выделено свыше 10 млн. га целинных земель – бывших летних пастбищ. В целом, вновь освоенные земли характеризовались высоким биоклиматическим потенциалом, поэтому они резко увеличили валовые показатели сельского хозяйства. Российская продовольственная экспансия на мировые рынки, имевшая место в начале XX века, стала возможной, в том числе, за счёт освоения целинных земель. Завершить аграрные реформы помешала гибель П.А. Столыпина, I мировая война и последовавшие революции 1917 года.
После полного провала аграрной политики «военного коммунизма» советской власти пришлось временно смириться с крестьянином-единоличником. Аграрная политика НЭПа 1921-1927 гг. в целом оказалась успешной. И, что примечательно, восстановление аграрного производства шло за счёт увеличения производительности труда и вовлечения в оборот большей части земель, заброшенных во времена Гражданской войны. Для увеличения валовых показателей дополнительного освоения целины не потребовалось.
К сожалению, времена НЭПа оказались краткими. В конце 1920-х годов началась коллективизация – возврат к сельской общине. Кроме того, была создана разветвлённая система государственного управления сельским хозяйством. Появились принципиально новые возможности организации целинных кампаний в масштабах, превышающих дореволюционные аналоги.
В 1930-е годы на целинных землях создавались совхозы – новая форма организации сельскохозяйственного производства, «государственные фабрики зерна». В тот период были распаханы последние целинные массивы в Предкавказье и Поволжье, в том числе известная Сальская степь. Снова, так же как в столыпинское время, целинные земли степей послужили территориальной базой для внедрения новых способов аграрного производства. Массовому продвижению «фабрик зерна» на восток помешала Великая Отечественная война.
Вторая половина 1940-х годов, помимо послевоенной разрухи, отмечена и продолжительными засухами, ставшими вызовами своего времени. Оперативным ответом государства на этот вызов была разработка и реализация грандиозного проекта обустройства степных регионов Европейской части страны, известного как «Сталинский план преобразования природы». Несмотря на всю амбициозность проекта, его реализация - это первые реальные действия советского государства, направленные на построение устойчивого сельского хозяйства.
Сразу после смерти И.В. Сталина проект был раскритикован и прекращён. Новый генсек Н.С. Хрущев пересмотрел долгосрочную программу по развитию сельского хозяйства и смог инициировать крупнейшую в истории кампанию по распашке новых земель. Причины и масштабы той целинной компании теснейшим образом связаны с личностью Н.С. Хрущева и внутриполитической ситуацией того времени.
Новый советский лидер Н.С. Хрущёв за короткий срок сумел сделать политическую карьеру, что говорит в пользу его целеустремлённости. При этом он так и не получил высшее образование, что не помешало занять главный государственный пост СССР и деятельно руководить.
Не пройдя среду ВУЗов, в годы его юности ещё сохранявшую традиции научных дискуссий и политической независимости научных суждений, он так и не понял суть научного подхода и мало прислушивался к научным рекомендациям. Он неоднократно высказывал своё отношение к академической науке, на его взгляд слишком независимой. Среди его известных изречений есть и такое: «Мы разгоним к чёртовой матери Академию наук!». Становится понятным, с чем связано его игнорирование рекомендаций почвоведов по масштабу распашки новых земель. Более того, даже будучи страстным охотником Никита Сергеевич не понимал и не признавал идеи территориальной охраны дикой природы. Очередное обрушение заповедной системы то же связано с его активной деятельностью.
В начале своего правления Н.С. Хрущеву приходилось принимать решения в условиях жесточайшей борьбы за власть. Решения, принимающиеся в таких условиях, были прежде всего политическими. Политическому успеху могло способствовать выдвижение личных планов и проектов развития экономики, которые позволяли привлекать и использовать административный ресурс.
Существует и такая версия, что целинная кампания была альтернативой сталинскому плану преобразования природы, сведением счётов со Сталиным. Хрущёв не мог простить ему смерти своего скандально известного сына Леонида. Критикуя культ личности Сталина, Хрущёв не мог не ниспровергнуть и его план преобразования природы [5].
Политические конкуренты так же были активны и отстаивали свои планы. Например, оренбуржец Маленков ещё в 1952 году заявил, что проблема зерна в СССР полностью решена. Поэтому он предлагал сконцентрироваться на структурных реформах АПК. В августе 1953 года он озвучил основные положения реформы сельского хозяйства, основанной на сокращении налогов, повышении государственных закупочных цен на сельхозпродукцию и на поощрении развития индивидуального крестьянского хозяйства. Эти идеи были ориентированы на поэтапную реорганизацию колхозов и совхозов, что для того времени было слишком радикально. Вероятно поэтому Н.С. Хрущев получил преимущество, а по тем временам закрепление успеха требовало решительных действий.
22 января 1954 года Хрущёв неожиданно заявил об острой нехватке хлеба в стране и выдвинул собственный план развития сельского хозяйства: ударное освоение целины – нетронутых степей Казахстана и Западной Сибири. Хотя, по его же заявлениям, сделанным на полгода раньше, хлеба в стране хватало даже на экспортные операции. Современники отмечали, что ораторский успех Н.С. Хрущёва обеспечивался за счёт его максимализма и способности к шокирующим заявлениям. Например, «В стране может исчезнуть хлеб!», «Экстренное спасение сельского хозяйства лишь в освоении целины!», и т.п. На фоне таких заявлений обоснованные наукой масштабы целинной кампании утроились без серьёзных возражений [4][5][10].
В разработке планов массовой распашки новых земель Хрущёв использовал имевшийся у него опыт ударного освоения земель, удалённых от центральных усадеб, силами молодых энтузиастов, приобретённый им на различных административных постах. Даже изначально планы Хрущёва выглядели авантюрно. В 1953 г. руководство Казахстана было против целинной кампании, опасаясь того, что местное население может окончательно лишиться пастбищных угодий. Так, первый секретарь ЦК КП Казахстана Ж. Шаяхметов даже осмелился заявить: «Казахстан – область скотоводческая, а не земледельческая. Не стоит развивать целину» [10].
В высшем руководстве страны далеко не все соглашались с масштабностью предлагаемой кампании. Например, Молотов призывал к более взвешенному подходу и предлагал распахивать не 30 млн. га, а ограничиться десятью. К.Е. Ворошилов, констатируя острую нехватку инвестиций в сельское хозяйство центральных регионов, отмечал: «А в смоленских деревнях люди кое-где ещё на себе пашут» [10].
Закрепляя свои позиции на местах, Никита Сергеевич оперативно заменил высшее руководство Казахстана. Первым лицом республики стал П. Пономаренко, а главным республиканским организатором кампании – Л.И. Брежнев. Ставка делалась на молодых энтузиастов, склонных к романтике и альтруизму.
Официальным стартом целинной кампании стали решения февральско-мартовского пленума ЦК КПСС 1954 года. Спустя всего месяц сотни тысяч добровольцев и мобилизованных лиц устремились на восток. В мае 1954 года на целине были проложены первые борозды. Темпы и масштабы начавшейся распашки степей не имели аналогов в мире.
К середине 1960-х годов вместо 13 млн. га было распахано 42 млн. га целинных и залежных земель [8]. Равнинная степь была окончательно потеряна как природный феномен, в зоне рискованного земледелия сформировался крупнейший в Евразии регион зернопроизводства со всеми вытекающими отсюда эколого-экономическими и социальными проблемами [7]. С точки зрения современного степеведения, целинная кампания 1954-1963 гг. оказалась самым мощным фактором потери почв и ландшафтно-биологического разнообразия грассландов Северного полушария. В конечном итоге, её проведение привело к распашке:
1) 42 млн. га целинных степей и старовозрастных залежей России, Украины и Казахстана,
2) свыше 20 млн. га посевов многолетних трав, созданных в СССР до 1954 года,
3) свыше 4 млн. га целинных степей центральноазиатского типа в МНР и КНР,
4) не менее 20 млн. га законсервированных земель в прериях США и Канады для удовлетворения потребностей СССР в импорте зерна.
Несмотря на признаки системного кризиса вновь освоенных территорий, в 1960-е-1970-е годы на региональном уровне продолжался поиск новых земель для распашки. Идеологическое обеспечение целинного проекта оказалось настолько мощным, что дораспашка целины продолжалась уже по инициативе региональных лидеров. Как правило, это были первые секретари, схожие по стилю управления с Н.С. Хрущёвым. Современники оценивали их как «мужиков дела, жёстких руководителей». Например, в Оренбургской области это был В.А. Шурыгин, в Казахстане - В.А. Ливенцов [3]. Благодаря их деятельности к середине 1970-х гг. СССР практически исчерпал свои возможности распашки новых земель в степной зоне. Нестабильная урожайность зерновых на целине способствовала переходу СССР к систематическому импорту зерна. В то же время, несмотря на явную рискованность богарного земледелия, структура сельхозугодий не могла быть пересмотрена, прежде всего, по политическим причинам.
В подтверждение того, что массовая распашка целинных земель является очередным витком распространения экстенсивного земледелия и главным тормозом внедрению инноваций в сельское хозяйство, отметим, что валовые сборы зерновых в СССР в 1981-1985 гг. составляли в среднем 180 млн. т. в год при средней урожайности 14,9 ц/га. В наиболее удачном 1987 году площадь пашни в СССР достигла 227,5 млн. га, посевная площадь составляла 211,5 млн. га, валовой сбор зерновых – 211,4 млн.т. Интенсивные технологии возделывания зерновых применялись на площади 35,4 млн. га. Фактическая урожайность зерновых культур в конце 1980-х была, минимум, в полтора-два раза ниже биопотенциальной и всего вдвое превосходила таковую в 1913 г. [6][9].
Несмотря ни на что в 1980-е годы сохранялась целинная аграрная стратегия, проявлявшаяся в распашке последних клочков степей. В конечном итоге наступил кризис ландшафтно-биологического разнообразия степей.
2. Накануне новой целинной кампании.
Признаки восстановления степных экосистем появились в середине 1990-х годов, что было связано с попытками перехода сельского хозяйства к рыночным условиям. В 1994 г. было признано, что в степной зоне России и Казахстана необходимо провести фитомелиорацию малопродуктивной пашни с её переводом в сенокосно-пастбищные угодья. В то время не было финансовых ресурсов на реализацию таких мероприятий.
За годы реформ в России выбыло из оборота около 40 млн. га пахотных земель. Многие из них в течение этого времени стихийно вовлекались в оборот и снова забрасывались. 1990-е годы были временем активного политического противостояния, напоминающего первую половину 1950-х. На фоне кризиса сельского хозяйства аграрные проекты приносили политический успех. В ряде регионов к власти пришли лидеры, аграрная стратегия которых основывалась на распашке залежей 1990-х годов. В Оренбургской области по инициативе губернатора А.А. Чернышёва только в 2000 году в Оренбургской области было распахано около 0,5 млн. га залежных земель. Однако, для всероссийской кампании по распашке залежей не хватало инвестиционного капитала. Возможность провести такие кампании появились в 2004-2006 гг. В ряду приоритетных национальных проектов появился проект развития АПК, в числе приоритетов которого не было трансформации малопродуктивной пашни и развития мясного скотоводства. При этом была проведена реабилитации советской целинной кампании, объективно оцененной широким кругом специалистов в 1994 г [1]. Поддержку получили отрасли, требующие ежегодной распашки земель: зернопроизводство, свиноводство, птицеводство.
Приоритет степного сельского хозяйства снова отдан земледелию, а государственные мероприятия по достижению устойчивости сельского хозяйства сводятся к социальным программам и развитию сельской инфраструктуры. Исполнительная власть активно управляет сельскохозяйственными производителями, любая залежь воспринимается как брошенная земля. В Оренбургской области дотации шли на 1 га посевной площади, а не на массу выращенной продукции. В таких условиях крупный инвестор делает ставку на максимально возможное вовлечение в оборот залежных земель.
Нельзя не отметить, что все советские и постсоветские целинные кампании в той или иной степени связаны с государственными деятелями определённого типа, для которого характерны жёсткость и смелость в управлении, максимализм и стремление к достижению политического лидерства путём реализации собственных крупных проектов. Их экономические решения продиктованы чисто политическими причинами.
Из сказанного выше видно, что ни одна из многочисленных целинных кампаний так и не привела к окончательному решению российского аграрного вопроса, что на наш взгляд является главным историческим уроком. Ещё один вывод – освоение целины во все времена понималось и продолжает пониматься как массовая распашка земель. Сегодня в России перестали распахиваться десятки миллионов гектаров земель, снова стоит вопрос: что с ними делать дальше?
3. Зарубежные целинные кампании и ликвидация их последствий.
Примеры целинных кампаний известны и из мировой практики, но там двигателем целинных кампаний была частная инициатива, в разной степени поддерживаемая государством. Однако, в дальнейшем государство ограничивало масштабы пахотных земель в зависимости от эколого-экономической ситуации.
Самый известный пример позитивного государственного регулирования степного землепользования – это масштабная консервация пахотных земель в низкотравных прериях США в 1930-х – 1950-х гг. Причём, начало консервации пришлось на период Великой депрессии и «пыльной чаши». 1930-х годов. В 1933 году, в условиях тяжелейшего финансово-экономического кризиса, в США принимается «Акт о сельскохозяйственной трансформации» - законодательная основа ликвидации последствий массовой распашки прерий. Одновременно был создан механизм реализации этого закона в виде Администрации по сельскохозяйственной трансформации. Был установлен лимит в 40-45 млн. га эродированных земель, подлежащих выводу из пахотного оборота. При этом вывод земель финансово компенсировался.
В странах Евросоюза многолетними травами засеяны миллионы гектар продуктивной пашни. Благодаря этому в странах ЕС обитает 220-240 тысяч пар стрепета – символа российских степей [2]. С начала XXI века в Китае начаты работы по реализации «Всекитайского плана степного экоохранного строительства». В его рамках намечено, в частности, создание высоко продуктивных пастбищ и лесов на месте бывших пахотных угодий. Речь идёт о, как минимум, сотнях тысяч гектар. В Республике Казахстан в 1996 году было официально переведено в Фонд трансформации около 13 млн. га пашни.
К сожалению, в России проблема трансформации низкопродуктивных земель не является приоритетом национального проекта по сельскому хозяйству. Вопрос о залежах – так называемых «брошенных землях» - до сих пор остаётся скорее политическим, чем экономическим. К сожалению, в России главным принципом ведения сельского хозяйства был и остаётся: «Распахать и засеять как можно больше, а там будет видно». С этих позиций степь всегда воспринималась не как ландшафт с правом на существование и множеством полезных функций, а как пустующие земли. Как показала практика реализации национального проекта по развитию АПК, эта установка остаётся в силе. Складывается впечатление, что действует принцип: «Как раньше или вообще никак!».
4. К реакции природных и социальных систем на массовую распашку степных земель.
Сопоставляя целый ряд отечественных и зарубежных целинных кампаний, нельзя не обратить внимание на последующие за массовой распашкой степных земель крупномасштабные негативные события.
Кампания 1. Массовая распашка земель на юге Европейской России во второй половине XIX века, связанная с незавершённостью аграрной реформы. Последующие события. Сильнейшие засухи конца XIX века, крупные аграрные потрясения, голодные годы.
Кампания 2. Интенсивная распашка целинных степей в ходе столыпинских реформ в начале XX века. Последующие события. Гибель П.А. Столыпина, незавершённость начатых им реформ, втягивание России в I Мировую войну, гибель Российской империи. Многократное сокращение посевных площадей, образование крупных массивов залежей.
Кампания 3. США, конец XIX – начало XX века. Сплошная распашка всех типов прерий, вытеснение индейцев, почти полное диких копытных прерий. Последующие события. Великая депрессия 1929 года, массовое разорение фермеров, пыльные бури начала 1930-х годов. Вывод десятков миллионов гектаров пахотных земель.
Кампания 4. Распашка последних целинных степных экосистем в Европейской части России в период массовой коллективизации. Последующие события. II Мировая война, вывод из пахотного оборота значительного количества земель, повсеместное возникновение залежей, засухи первых послевоенных лет, реализация сталинского плана преобразования природы.
Кампания 5. Крупнейшая целинная кампания 1954-1963 гг. по инициативе Н.С. Хрущёва. Последующие события. Карибский кризис 1962 г., пыльные бури 1960-х гг., хлебный кризис 1963 г., начало систематического импорта зерна в СССР, снятие с должности Н.С. Хрущёва.
Кампания 6. Допахивание остатков целинных и залежных земель в 1960-1970-е годы по инициативе региональных лидеров. Последующие события. Кризис ландшафтно-биологического разнообразия степей, ежегодный импорт зерна порядка 40 млн. т. Афганские события, застой в экономическом развитии СССР, накопление технологического отставания. Перестройка, кризис советской идеологии, распад СССР. Повсеместное возникновение залежей в странах СНГ, стихийная самореабилитация степей.
Кампания 7. Региональные целинные кампании в России в начале XXI века. Распашка залежей 1990-х годов по инициативе региональных лидеров. Последующие события. «Зерновой дефолт» 2002 года.
Кампания 8. Распашка залежных земель в ходе реализации национальных проектов в странах СНГ, 2004-2007 гг. Последующие события. Климатические аномалии, ряд засух, пик роста цен роста цен на нефть.
Кампания 9. Единовременная массовая распашка залежных земель в степных регионах СНГ в 2008 г. в связи с ростом цен на зерно в 2007 г. и перспективами рынка биотоплива. Последующие события. Северо-кавказский кризис 2008 г., резкое падение цен на зерно и углеводородное сырьё, распространение глобального экономического кризиса в России и СНГ, европейский газовый кризис 2008-2009 гг., снижение кредитных ресурсов.
Складывается такое впечатление, что в силу какого-то неизвестного закона биосферы за массовой распашкой неизбежно следует сокращение посевных площадей. События, следующие за массовой распашкой земель – явный сигнал того, что необходимо пересмотреть целинную стратегию развития АПК и приступить к научно обоснованным проектам восстановления степных биоресурсов. Для этого, прежде всего, необходима принципиально новая государственная степная политика.
5. Землеустройство как механизм реализации государственной степной политики.
Современное землеустройство должно решить следующие проблемы степного землепользования.
1. Проблема трансформации низкопродуктивной пашни по принципу вырезания выявленных ранее криволинейных контуров малопродуктивных земель.
Реализация подобного подхода на практике является «косметическим ремонтом» целинной системы степного землепользования без принципиальных изменений – к тому же дорогостоящим и трудновыполнимым в современных экономических условиях. Выносу проектных решений в натуру препятствуют как минимум три фактора: распаёванность угодий, высокая стоимость землеустроительных работ по выносу криволинейных контуров в натуру, появление маловостребованных сельхозугодий. Считаем, что единицей трансформации в современных экономических условиях должна быть территориальная единица, выделение которой экономически целесообразно в современных условиях: поле, пай, отделение, хозяйство, и т.п. Гранью пахотопригодности такой единицы должна быть её биопотенциальная урожайность. Например, для Оренбургской области, согласно нашим расчётам, это порядка 12-15 ц/га, при которой фактическая оказывается в пределах 8-9 ц/га. Меньшая биопотенциальная урожайность – явное указание на необходимость перехода от экстенсивного рискованного земледелия к скотоводству, приспособленному к пастбищному использованию таких угодий – адаптивному мясному скотоводству.
2. Проблема «серого паевого фонда» - маловостребованных земельных паёв.
Процедура банкротства и последующая реструктуризация сельхозпредприятия в ряде случаев влечёт за собой стихийное формирование маловостребованного паевого резерва. Далеко не все владельцы паёв пытаются заниматься сельским хозяйством. Это явление прослежено на юге и востоке Оренбургской области. На месте бывших гигантов экстенсивного зернового хозяйства площадью 30-60 тыс. га формируются новые фермерские хозяйства и кооперативы на базе паёв и имущества наиболее экономически активной части населения. При этом малоактивной части населения остаются вне хозяйственной деятельности. Эти территории подходят для создания новых степных ООПТ, например, путём выкупа невостребованных земельных паёв государством или общественными природоохранными организациями.
3. Проблема массовой распашки старозалежных земель с признаками восстановления степных биоресурсов, в т.ч. краснокнижных видов.
Современное землеустройство не учитывает природоохранную ценность старозалежных земель. В то же время, в реорганизации сельхозпредприятий-банкротов активно участвуют крупные агрохолдинги, ориентированные на зерновое производство. В силу своих финансовых ресурсов, агрохолдинги имеют современную землеобрабатывающую технику, позволяющую в кратчайшие сроки вернуть в оборот все залежи хозяйства, а в отдельных случаях - распахать уцелевшие клочки целинных земель. При этом большая часть сельского населения остаётся и без паёв, и без работы, т.к. применяемые инвестором технологии не требуют значительного количества работников. Помимо экологической проблемы сохранения степного биоразнообразия обостряется социальная проблема занятости сельского населения.
6. Территориальная база новационного степного землеустройства и механизмы его реализации.
Российскими степеведами давно доказано, что лучше всего степь сохраняется при её рациональном использовании. Заповедный режим в его традиционном понимании для восстановления и сохранения степных биоресурсов малоприемлем. Сохранить и восстановить степь возможно только путём активного использования её ежегодной фитопродукции. Поэтому для сохранения степей необходимо совмещение её аграрного использования и природоохранной деятельности.
В ходе проведённых прикладных исследований установлено, что природными объектами, наиболее подходящими для совмещения аграрного использования степей и природоохранной деятельности являются:
1. Территории МО РФ;
2. Расформированные военные объекты;
3. Плакорные степные участки, охраняемые как землеоценочные эталоны, генетические резерваты для экологической реставрации степных экосистем, объекты научного мониторинга;
4. Эталоны целинных степных полнопрофильных почв, занесённые в региональные и федеральную Красные книги почв;
5. Маловостребованный паевой фонд;
6. Малопродуктивные пахотные угодья.
Землеустройство этих территорий должно проводиться по следующему генеральному принципу: предписание сохранения и при необходимости формирования степной дернины – зональной средообразующей функции – и систематическое изъятие прироста растительной массы. На основе этого принципа нами разработаны следующие новационные формы территорий сохранения и реабилитации степных биоресурсов.
Форма 1. Парк-биостанция. Территориальной базой является нефрагментированный компактный массив степного ландшафта площадью не менее 10000 га. Осуществляется хозяйственная деятельность, ориентированная на сохранение и восстановление целостных степных экосистем, проводятся научные эксперименты. Предполагаются любые формы собственности на территорию, включая варианты совладения.
Форма 2. Фонд стабилизации и восстановления почвенного плодородия. Формируется на базе деградированных и маловостребованных пахотных угодий путём создания системы почвенных заказников. Юридическим основанием может быть введение дополнительного типа землепользования в категории земель сельскохозяйственного назначения – земли стабилизации и восстановления почвенного плодородия. Этим типом землепользования предусматривается временный мораторий на пахотное использование без запрета на сельскохозяйственное использование. Не требует затрат на функционирование.
Форма 3. Конно-сурковые хозяйства рекреационно-охотничьей направленности.
Выше изложенные предложения представляют собой альтернативу той концепции степного землепользования, которая предполагает, прежде всего, пахотное использование степных земель. На наш взгляд, хозяйственное освоение целинных и залежных земель – это не их тотальная распашка, а система комплексного землепользования, включающая: развитие адаптивного мясного скотоводства, продуктивного коневодства, бизоноводства, природоохранную деятельность, охотничье хозяйство, агроэкотуризм, и т.д.
Считаем, что процедура банкротства бывших целинных хозяйств зерновой ориентации должна сопровождаться эколого-экономической экспертизой с участием в том числе степеведов-экспертов. Экспертиза может быть организована как Министерством сельского хозяйства, так и заинтересованной кредитной организацией. Задача экспертизы – вынесение заключения о целесообразности или нецелесообразности сохранения зерновой ориентации хозяйства. Мы отдаём себе отчёт в том, что в современных условиях эколого-экономические рекомендации мало значимы для лиц, располагающих доступом к финансовым ресурсам. Становясь собственником земли, инвестор не связан никакими обязательствами по выбору сельскохозяйственной специализации. Следовательно, требуется законодательная база, регламентирующая степное землепользование.
Научная общественность России уже на протяжении двадцати лет предлагает принять так называемый «степной кодекс» - свод законов, регламентирующих степное землепользование. В его современном понимании, «степной кодекс» должен содержать следующие законы:
1. Закон о формировании устойчивых сельскохозяйственных ландшафтов и создании фонда стабилизации и восстановления почвенного плодородия.
Закон призван регламентировать оптимизацию степного землепользования. Нижним пределом пахотопригодности земель устанавливается биопотенциальная урожайность 12 ц/га. Предусматривается создание фонда стабилизации и восстановления почвенного плодородия, экологическая экспертиза проектов вовлечения в оборот целинных и старозалежных земель.
2. Агроэкологические дополнения к законам, регламентирующим процедуру банкротства сельхозпредприятий.
Предусматривается эколого-экономическая экспертиза земель на предмет экономической целесообразности и экологической приемлемости сохранения зерновой ориентации хозяйства. На инвесторов накладываются обязательства по проведению структурной оптимизации землепользования в соответствии рекомендациям проведённой экспертизы.
3. Закон о рациональном использовании степных пастбищ.
Закон направлен на формирование и рациональное использование «мясного пояса» в степных регионах страны – территорий, на которых создаются благоприятные экономические условия и оказывается государственная поддержка развитию адаптивного мясного скотоводства, в т.ч. коневодства.
4. Закон о коневодстве в Российской Федерации.
Закон должен обеспечивать поддержку развития табунного коневодства в степных регионах. Табунное коневодство с круглогодичным регулируемым выпасом позволит обеспечить восстановление и сохранение степных ландшафтов с положительным экономическим эффектом.
В заключение следует отметить, что сегодня в очередной юбилейный год крупнейшей целинной кампании в России необходимо наконец-то выработать взвешенную государственную степную политику, допускающую существование и восстановление степи на землях сельскохозяйственного назначения, без чего невозможно рациональное использование степных биологических ресурсов, успешная реализация национальных проектов и программ АПК и, тем более, устойчивое развитие степных регионов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. 40-летие освоения целины. – Оренбург: Изд-во ВНИИМС, 1994. – 128 с.
2. Брикетти П. Птицы: [справочник] / П. Брикетти; Пер. с итал. Т.А. Васильевой, Е.В. Шишловой. – М.: ООО “Изд-во АСТ”. – 2004. – 318 с.
3. Земельная реформа на благо народа. Под ред. М. Жакеева. – Актобе, «Нобель», 2006. – 261 с.
4. Емельянов Ю.В. Хрущёв. От пастуха до секретаря ЦК / Ю.В. Емельянов. – М.: Вече, 2005. – 416 с.
5. Краснов В.С. Наследники Кремля. – М.: Литература, 1998. – 544 с.
6. Практическое руководство по освоению интенсивной технологии возделывания яровой пшеницы. – М.: ВАСХНИЛ, 1986. – 80 с.
7. Природные условия и естественные ресурсы СССР. Казахстан. – М.: Наука, 1969. – 482 с.
8. Развитие сельского хозяйства в основных районах освоения целинных и залежных земель: стат. сб. - М.: Респ. информ.-издат. центр, 1994. – 32 с.
9. Сельское хозяйство СССР: стат. сб. Госкомстат СССР. – М.: Финансы и статистика, 1988. – 535 с.
10. Таубман У. Хрущёв / У. Таубман. Пер. Н.Л. Холмогоровой. – М.: Молодая гвардия, 2005. – 850 с.

С.В. Левыкин, Г.В. Казачков