МЛЕКОПИТАЮЩИЕ СТЕПНОЙ ЗОНЫ ЗАПАДНОГО ЗАБАЙКАЛЬЯ В ПАЛЕОЛИТЕ

Юг Восточной Сибири, в частности Западное Забайкалье, представляет широкие возможности для изучения ландшафтов и наземной биоты в палеолите. Отсюда известен ряд стоянок позднепалеолитического человека (Подзвонкая, Хотык-3, Каменка, Толбага, Варварина Гора и др.), отнесенные к археологическим памятникам начальной стадии “позднекаргинского” времени [3, 5, 7].
Стоянка в долине р.Тамир (Подзвонкая) по использованию пластин для производства орудий и сходству приемов первичного расщепления находится в ряде поселений “толбагинской” культуры позднего палеолита. Ее возраст определен в диапазоне – 38900?3300 (АА-26741) и 36800 (АА-26742) лет назад [3, 7]. В состав фауны, обитавшей в Чикойской впадине и на водоразделах, входили страус (Sthrutio sp.), пищуха (Ochotona sp.), сурок (Marmota sibirica Radde, 1862), волк (Canis lupus L., 1758), лисица (Vulpes vulpes L., 1758), медведь (Ursus arctos L., 1758), барсук (Meles meles L., 1758), куница (Martes sp.), мамонт (Mammuthus cf. primigenius Blum., 1799), лошадь (Equus sp.), кулан (E. (Hemionus) sp.), шерстистый носорог (Coelodonta antiquitatis Blum., 1799), олень (Cervus sp.), косуля (Capreolus capreolus L., 1758), северный олень (Rangifer cf. tarandus L., 1758), бизон (Bison sp.), первобытный бык (Bos sp.), кяхтинский винторог (Spirocerus kiakhtensis M. Pavlova, 1910), дзерен (Gazella gutturosa Pallas, 1777), горный баран (Ovis cf. ammon L., 1758). Основная часть костного материала принадлежит обитателям открытых пространств (страусу, лошади, кулану, шерстистому носорогу, кяхтинскому винторогу, дзерену), что указывает на широкое развитие степных ландшафтов в Чикойской впадине, сменявшихся на более высоких уровнях южных склонов Малханского хребта лесостепными и лесными биотопами с бурым медведем, благородным и северным оленями [3].
Стоянка Хотык-3 (долина р. Она), возраст которой находится в пределах 30-40 тыс. лет назад, интересна тем, что ее каменная индустрия состоит из артефактов леваллуазского, призматического и прототорцового расщепления и считается переходной от среднего к позднему палеолиту [6]. Судя по спорово-пыльцевому спектру, в окрестностях поселения произрастала травянистая (Ranunculaceae, Convolvulaceae, Poaceae, Asteraceae, Umbelliferae, Scheuchzeriaceae), споровая (папоротники и мхи) и древесно-кустарниковая (сосна, ель, береза, ива) растительность, проникавшая в степную зону по поймам рек. Среди этого растительного покрова обитали Lepus sp., Ochotona sp., Marmota cf. sibirica, Canis cf. lupus, Vulpes sp., Meles cf. meles, Ursus sp., Equus sp., Coelodonta cf. antiquitatis, Cervus sp., Capreolus sp., Bison sp., Gazella cf. gutturosa, Ovis cf. ammon [2]. Наибольшее число остатков принадлежит сурку, лошади, шерстистому носорогу, дзерену – обитателям степных пространств. Лесные млекопитающие (Ursus, Cervus, Capreolus) в стоянке очень редки, что косвенно указывает на ее удаленность от кромки леса и предполагает преобладание открытых (степных) ландшафтов в Удинской впадине, отгороженной с севера Курбинским хребтом, с юга – Худанским хребтом.
Поселение Толбага (долина р. Хилок), возраст которой 34860±2100 лет назад, функционировало в конце “малохетского” потепления [1]. Этому не противоречит и состав ископаемой фауны млекопитающих (Equus sp., Coelodonta cf. antiquitatis, Rangifer cf. tarandus). Из нижней толщи песчано-глинистых отложений эрозионного уступа, где находилось поселение, выделен спорово-пыльцевой спектр, в котором пыльца травянистых растений преобладает над древесной пыльцой. Травянистая растительность ксеромезофитного облика состояла из злаковых (Poaceae), первоцветных (Primulaceae), лютиковых (Ranunculaceae), полыни (Artemisia sp.). Споры принадлежали бриевым мхам и папоротниковым. Незначительная часть пыльцы принадлежала сосне (Pinus sylvestris), березе (Betula sp.), ольховнику (Alnaster sp.), иве (Salix sp.), единично встречена пыльца ореха (Juglans sp.) и дуба (Quercus sp.), произраставших на более высоких уровнях гор, на поймах Хилка и его притоков. Большое количество представителей степных формаций среди сложноцветных (Aster, Artemisia и др.) позволяет говорить о доминировании степных ландшафтов на южных склонах хребта Цаган-Хуртэй.
В поселении Санный Мыс (долина р. Уда) культурные горизонты имеют много общего со стоянкой Толбага – каменная индустрия в них немногочисленна, но достаточно выразительна. Она включает леваллуазские и призматические нуклеусы, пластины с ретушью и без нее, резцы, скребловидные орудия. Млекопитающие из культурных горизонтов представлены Equus sp., Coelodonta antiquitatis, Cervus sp., Spirocerus kiakhtensis, Capra sibirica Pallas, 1776 (сибирский козел), которые свидетельствуют о том, что степные ландшафты Удинской впадины постепенно переходили в лесостепи и леса на южных склонах Курбинского хребта и северных склонах Худанского хребта.
Основу териофауны, обитавшей вокруг поселения Каменка (долина р. Брянка) 24000-28000 лет назад, составляли Equus caballus L., 1758, Gazella gutturosa, реже встречались Coelodonta antiquitatis, Bison prisсus Bojanus, 1827, Ovis ammon, изредка – Mammuthus primigenius, Equus hemionus Pallas, 1775 (кулан), Camelus sp. (верблюд), Megaloceros giganteus Blum., 1803 (гигантский олень), Spirocerus kiakhtensis [10]. Судя по преобладанию видов (сурок, лошадь, кулан, шерстистый носорог, верблюд), которые по своим экологическим особенностям больше тяготели к открытым стациям, поселение находилось на окраине степной зоны, где плотоядные животные были представлены волком и корсаком, мелкие млекопитающие – зайцем-толаем и сурком. Сюда по долине р. Брянки, левому притоку р.Уды, проникали степные элементы из Удинской впадины.
Выше по течению р. Брянки, на левом борту ее долины, расположено и поселение Варварина Гора с характерной каменной индустрией, состоящей из пластин с краевой ретушью, концевых скребков, остроконечников, проколок, резцов и изделий из кости [6]. Из отложений культурного горизонта выделен спорово-пыльцевой комплекс, в котором преобладала пыльца полыни, папоротников, плауна, в меньшей мере – вяза и ольхи, которые произрастали непосредственно в долине реки. Основной фон в фауне млекопитающих принадлежал лошади, шерстистому носорогу и кяхтинскому винторогу [1] – обитателям открытых пространств, проникавших на безлесные отроги хребта Цаган-Дабан.
Поселение Малый Куналей (долина р.Хилок) характеризуется разнообразной каменной индустрией (нуклеусами, скреблами, скребками, проколками, долотовидными орудиями, остроконечниками, чопперами). Спорово-пыльцевой спектр из этого горизонта показывает преобладание в растительном покрове трав, в том числе злаковых, первоцветных, лютиковых, гвоздичных, гречишных и сложноцветных (в т. ч и полыни) [1]. В состав териофауны Хилокской впадины, отгороженной с севера хребтом Цаган-Дабан, с юга – Малханским хребтом, входили Equus sp., Coelodonta cf. antiquitatis и, предположительно, Cervus sp., Bison sp. и Saiga sp. [5].
В стоянке Ошурково (долина р.Селенга), возраст которой 10900±500 (ГИН-302), каменная индустрия представлена нуклеусами, микропластинками, пластинками с краевой ретушью, скребками, скреблами и вкладышевыми орудиями [9]. Из отложений поселения выделен спорово-пыльцевой спектр, указывающий на доминирование травянистой растительности, особенно полыни. В них найдены остатки Lepus sp., Ochotona sp., Equus sp., проникавшие в долину реки из Иволгинской впадины, Cervus elaphus L., 1758, Rangifer tarandus, Alces alces L., 1758 (лось), Sus scrofa L., 1758 (кабан), Bison priscus, Ovis ammon [1], на которых охотился палеолитический человек в предгорьях и горах хребта Хамар-Дабана.
География поселений в позднем палеолите Западного Забайкалья была напрямую связана с распространением тех или иных промысловых животных (по принципу: охотников больше всего там, где больше добычи) в Чикойской, Хилокской, Удинской и Иволгинской впадинах, которые объединены единой речной системой, принадлежащей бассейну р. Селенги. Об этом свидетельствует и исследование териофауны из стоянок, выявившее особенности распространения некоторых видов млекопитающих в этом бассейне. В остеологическом материале поселения Хотык-3, кроме остатков сурка, лошади, шерстистого носорога преобладают остатки дзерена (Gazella cf. gutturosa) – обитателя типичных степных ландшафтов, на которого в основном охотился древний человек в Удинской впадине. На другой стоянке Западного Забайкалья (Подзвонкая), большая часть фоссилий принадлежит сурку, лошади, кулану, шерстистому носорогу и, особенно, винторогой антилопе, что указывает на высокую численность ее популяций в Чикойской впадине. Несмотря на то, что состав фауны млекопитающих из стоянок Хотык-3 и Подзвонкая включает более половины общих форм, в нем имеются и отличия, которые, очевидно, связаны с численностью и плотностью популяций тех или иных видов. Из степных видов на юге Западного Забайкалья наибольшего распространения получили винторогие антилопы (S. kiakhtensis), а на его северо-восточной окраине – дзерены (G. gutturosa). Это, видимо, было сопряжено с тем, что плотность их популяций в Чикойской и Удинской впадинах в большей степени была обусловлена трофической конкуренцией со стороны представителей других биотопов.
О распространении степных ландшафтов в Западном Забайкалье свидетельствует и состав мелких млекопитающих позднего неоплейстоцена, основу которого составляли Ochotona daurica Pallas, 1776, Citellus undulatus Pallas, 1778, Marmota sibirica Radde, 1862, Cricetulus barabensis Pallas, 1773, Meriones sp., Lagurus lagurus Pallas, 1773, Microtus gregalis Pallas, 1779, Lasiopodomys brandti Radde, 1861 [8]. Основными элементами биоты степной зоны в позднем палеолите были не только центрально-азиатские эндемики – Spirocerus kiakhtensis, Gazella gutturosa, но и палеарктические элементы – Canis lupus, Vulpes vulpes, Meles meles, Mammuthus primigenius, Equus sp., Coelodonta antiquitatis. Особенностью региона можно считать то, что в позднем палеолите не было притока в экосистемы новых элементов, в том числе и бореальных видов [4]. В Западном Забайкалье в конце палеолита отчетливо наметилось снижение биоразнообразия экосистем, которое сопровождалось локализацией ареалов отдельных спутников мамонтовой фауны и вымиранием наименее адаптированных форм, число центрально-азиатских эндемиков значительно уменьшилось, в голоцене продолжал обитать дзерен (Gazella gutturosa), северная граница его ареала в настоящее время находится в Северной Монголии.
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (№ 04-05-64594).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Геология и культура древних поселений Западного Забайкалья / Д.Б. Базаров, М.В. Константинов, А.Б. Иметхенов и др. – Новосибирск: Наука, 1982. – 164 с.
2. Калмыков Н.П. Териофауна Удинской лесостепи (стоянка Хотык-3) // Палеоэкология человека Байкальской Азии: (путеводитель к полевым экскурсиям). – Улан-Удэ, 1999. – С. 41–43.
3. Калмыков Н.П. Палеогеография и эволюция биоценотического покрова в бассейне оз. Байкал. – Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2003. – 240 с.
4. Калмыков Н.П., Шабунова В.В. Формирование бореальной териофауны в плейстоцене Западного Забайкалья // Эволюция жизни на Земле: Материалы III Междунар. симпоз. – Томск, 2005. – С. 342–343.
5. Оводов Н.Д. Фауна палеолитических стоянок Сибири и проблемы хронологических и палеоландшафтных толкований // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. – Новосибирск, 1975. – С. 35–50.
6. Природная среда и человек в неоплейстоцене (Западное Забайкалье и Юго-Восточное Прибайкалье) / Л.В. Лбова, И.Н. Резанов, Н.П. Калмыков и др. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. – 208 с.
7. Ташак В.И., Калмыков Н.П. Среда обитания населения юга Бурятии в начале верхнего палеолита // Каменный век Южной Сибири и Монголии: теоретические проблемы и новые открытия. – Улан-Удэ, 2000. – С. 22–28.
8. Хензыхенова Ф.Э. Грызуны стоянки Хотык-3 и их палеогеографическое значение // Палеоэкология человека Байкальской Азии (путеводитель к полевым экскурсиям). – Улан-Удэ, 1999. – С . 44–47.
9 Цейтлин С.М. Голубева Л.В. Стоянка Ошурково (Западное Забайкалье) // Палеоэкология древнего человека. – М., 1977. – С. 128–133.
10. Germonpre M., Lbova L. Mammalian Remains from the Upper Palaeolithic Site of Kamenka, Buryatia (Siberia) // Journ. of Archaeolog. Sci., 1996. – № 23. – P. 35–57.

Н.П. Калмыков, В.В. Шабунова