МЛЕКОПИТАЮЩИЕ СТЕПНЫХ ЛАНДШАФТОВ МАНЫЧСКОГО ПРОГИБА

В настоящее время изучение аридных экосистем юга Европейской части России, расположенных в Манычском прогибе, становится особенно актуальным в связи с нарастающим антропогенным воздействием. Изучение териофауны этих экосистем важно не только для пространственного распределения их во времени, но и для решения ряда вопросов, связанных с прогнозированием тенденций в развитии биоты под воздействием природных и антропогенных факторов.
Манычский прогиб вытянут с северо-запада на юго-восток более чем на 350 км между поднятием Южных Ергеней и Ставропольским сводом и протягивается относительно узкой полосой вдоль рек Тузлов, Западный и Восточный Манычи, нижнего течения р. Кума, размещаясь над южным бортовым уступом палеозойского грабена. Его ширина колеблется от 15 до 40 км, достигая максимума в районе оз. Маныч-Гудило. Наиболее его узкая часть расположена на водоразделе рек Западный и Восточный Маныч и связана с выходами коренных пород (сарматские известняки) в долине Восточного Маныча [2].
В Манычском прогибе выделяются четыре главные и одна промежуточная террасы. Из них наиболее широко развита вторая терраса с высотами 30–40 и 25–30 м, в нижней части которой залегают озерные отложения, вверх по разрезу сменяющиеся озерно-делювиальными глинами и суглинками [15]. Терраса на всем своем протяжении перекрыта маломощными морскими нижнехвалынскими отложениями и лёссовидными суглинками, на ее поверхности местами проявляются широкие долинообразные понижения и замкнутые котловины, являющиеся, по всей видимости, остатками русел Палео-Маныча. Первая терраса высотой 18–22 м прослеживается почти на всем протяжении долины Манычей и сложена преимущественно морскими и лиманно-морскими среднехвалынскими осадками. На ее поверхности еще сохраняются реликтовые озера и ложбины стока. На южном борту озера Маныч-Гудило и в устье Восточного Маныча распространена промежуточная терраса высотой 15–17 м, сложенная лиманно-озерными отложениями верхнехвалынского возраста. В настоящее время пойма Западного и Восточного Манычей, сформировавшаяся в послехвалынское (новокаспийское) время, представляет собой ровную, плоскую поверхность с большим количеством озер и стариц и образует широкое (более 2 км) днище речной долины с абсолютными отметками 12–15 м над уровнем моря.
Как упоминалось выше, Манычский прогиб, по которому в неогене и антропогене проходил пролив, соединявший Каспийское море с Азово-Черноморским бассейном [4, 13], располагается в зоне степей и полупустынь юга России. Река Западный Маныч принадлежит к бассейну Черного моря, Восточный Маныч – к бассейну Каспийского моря. В период неоднократных трансгрессий в неогене и четвертичном периоде Каспийское море соединялось по Манычскому проливу с Черным морем, связь между которыми прекратилась после раннехвалынской трансгрессии вод Каспия.
Климат между поднятием Южных Ергеней и Ставропольским сводом континентальный, продолжительность солнечной инсоляции составляет в районе 2100–2200 часов в год, среднемесячная относительная влажность воздуха – 48–60%. Среднеиюльская температура составляет +23,1–24,4?С, среднеянварская – минус 5,0-9,2?С. Сумма положительных температур составляет 3400–3500?С, безморозный период длится 185–190 дней [1]. Преобладают ветры восточного направления в холодный период года и западного – в теплый период.
Почвы на ровной, почти плоской поверхности Манычского прогиба представлены в основном, каштановыми суглинками с солонцами и солончаками, приуроченные, как правило, к днищам балок и побережьям соленых озер [3]. Растительный покров в прогибе зависит от сочетания разнообразных компонентов рельефа, климата, почв и представлен типчаково-ковыльными степями [7]. Характер растительности меняется при переходе из менее засушливой в более засушливую зону, где она состоит из сообществ сухой пустынной степи. В умеренно сухой степи, как на плакоре, так и в долинах рек эдификаторами выступают эуксерофитные ковыли (Stipa sareptana, S. ucrainica, S. lessingiana) и овсянница (Festuca valesiaca). Кроме них, в долинных группировках значительная доля принадлежит житняку (Agropyron pectinatum), кермеку (Limonium sareptanum), полыни (Artemisia austriaca) и другим. Здесь произрастают многочисленные эфемеры и эфемероиды. В сухой пустынной степи доминируют ксерофитные злаки и кустарнички, усиливается роль полыней (A. lerchiana, A. pauciflora, A. santonica), кохии (Kochia prostrata), камфоросмы (Camphorosma monspeliaca), пижмы (Tanacetum achilleifolium) и солнечника (Galatella biflora), являющихся содоминантами дерновинных злаков. Здесь распространены луговые солонцы с острецовыми, солончаково-полынными и кермековыми сообществами и степные солонцы с гиперксерофитами [12].
Аридные экосистемы Манычского прогиба в настоящее время населены в основном мелкими млекопитающими. Из насекомоядных животных здесь встречаются еж (Erinaceus europaeus L., 1758), землеройка (Sorex minutus L., 1766), из зайцеобразных – заец (Lepus europaeus Pallas, 1778). Грызуны составляют наиболее полиморфную группу млекопитающих, к которой относятся малый суслик (Citellus pygmaeus Pallas, 1778), мышовка (Sicista subtilis Pallas, 1773), земляные зайцы (Allactaga jaculus Pallas, 1778, A. elater Lichtenstein, 1825), тарбаганчик (Allactagulus pygmaeus Pallas, 1778), современный емуранчик (Scirtopoda telum Lichtenstein, 1823), лесная мышь (A. sylvaticus L., 1758), полевая мышь (A. agracicus Pallas, 1771), серая крыса (Rattus norvegicus Berkenhout, 1769), обыкновенная слепушонка (Ellobius talpinus Pallas, 1770), серый хомячок (Cricetulus migratorius Pallas, 1773), обыкновенный хомяк (Cricetus cricetus L., 1758), полуденная песчанка (Meriones meridianus Pallas, 1773), степная пеструшка (Lagurus lagurus Pallas, 1773). Хищники представлены волком (Canis lupus L., 1758), лисицей (Vulpes vulpes L., 1758), корсаком (Vulpes corsac L., 1768), лаской (Mustela nivalis L., 1766), степным хорьком (Mustela eversmanni Lesson, 1827), перевязкой (Vormela peregusna Guldenstaedt, 1770), барсуком (Meles meles L., 1758), травоядные – Saiga tatarica L., 1766 [9]. Численность и динамика популяций Citellus, Allactaga, Allactagulus, Scirtopoda, Apodemus, Rattus, Ellobius, Cricetulus, Meriones, Saiga исследована достаточно хорошо, а Erinaceus, Sorex, Lepus, Cricetus, Lagurus, Canis, Vulpes, Mustela, Vormela, Meles почти не изучены [5, 6, 14, 16].
Анализ фауны млекопитающих, обитающих между поднятием Южных Ергеней и Ставропольским сводом, показал, что современный облик териофауны является результатом длительной эволюции наземной биоты на юге России. В голоцене, кроме приведенных выше видов, здесь были распространены тарпан (Equus gmelini Antonius, 1912), зубр (Bison bonasus L., 1758), тур (Bos primigenius Bojanus, 1827). В неоплейстоцене разнообразие териофауны было обусловлено представителями других родов – Mammuthus, Coelodonta, в эоплейстоцене – Archidiskodon, Elasmotherium, Cervus, в плиоцене – Villanyia, Nyctereutes, Lynx, Homotherium, Zygolophodon, Anancus, Hipparion, Paracamelus, Eucladoceros, Libralces, Gazellospira, в миоцене – Hypolagus, Hystryx, Tamias, Nannospalax, Occitanomys, Promephitis, Hyaenictitherium, Enchydriodon, Deinotherium и другими [10, 11].
Таким образом, в Манычском прогибе, начиная со среднего миоцена, происходила вариация биологического разнообразия, сопровождавшаяся вымиранием и инвазией таксонов различного ранга. Этот процесс находился в зависимости от состояния окружающей среды, изменения в которой были обусловлены не только усилением похолодания и аридности климата, но и снижением дренажа, выравниванием рельефа, способствующих расширению степных и полупустынных биотопов. Массовая радиация представителей рода Villanyia и появление верблюдов (Paracamelus gigas, P. alutensis) в позднем плиоцене позволяет утверждать, что с этого времени на юге Восточной Европы начался сдвиг климата в сторону понижения влагообеспеченности экосистем, а в Манычском прогибе стали формироваться аридные экосистемы, сопровождавшиеся снижением разнообразия фауны млекопитающих [8]. Преобразования в составе териофауны, обитавшей между поднятием Южных Ергеней и Ставропольским сводом, в неогене и антропогене протекали, как уже упоминалось, в рамках прогрессирующего похолодания климата. Об этом свидетельствуют изменения, произошедшие в биоценотическом покрове юга России и ставшие следствием направленного развития во влаго- и теплообеспеченности экосистем, проявившегося в нарастающем дефиците тепла и влаги на каждом этапе эволюции экосистем. Млекопитающие, находившиеся в прямой зависимости от структуры растительного покрова, мигрировали вслед за зональным смещением фитоценозов. На каждом этапе развития природной среды происходило снижение разнообразия фауны млекопитающих, а современные экосистемы степной зоны Манычского прогиба из-за упрощения биотической структуры становились более неустойчивыми.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Агроклиматический справочник по Ростовской области. – Л.: Гидрометеоиздат, 1961. – 206 с.
2. Алексюк Н.И. Физико-географическое описание и экономическая характеристика // Геология СССР (Ростовская, Волгоградская, Астраханская области и Калмыцкая АССР). – М., 1970. – Т. XLVI. – С. 26–39.
3. Атлас Ростовской области. – М.: Гл. управ. геодезии и картографии при Сов. Мин. СССР, 1973. – 32 с.
4. Брылев В.А., Цыганков А.В., Акуз И.К. Геоморфология // Геология СССР (Ростовская, Волгоградская, Астраханская области и Калмыцкая АССР). – М.: Недра, 1970. – Т. XLVI. – С. 578–604.
5. Варшавский С.Н. и др. Современное состояние ареала и численности малого суслика на Юге-Востоке европейской части СССР в связи с антропогенным преобразованием ландшафтов // Бюл. МОИП. отд. биол. – 1986. – Т. 91, вып. 4. – С. 10–20.
6. Жирнов Л.В. Возвращенные к жизни. – М.: Лесн. пром-сть, 1982. – 223 с.
7. Зозулин Г.М., Пашков Г.Д. Ботанико-географическое районирование степной части бассейна реки Дон в пределах Ростовской и Волгоградской областей // Изв. Сев.-Кавказ. науч. центра высш. шк. Естеств. Науки. - 1974. – № 3. – С. 38-41.
8. Калмыков Н.П. История формирования териофауны аридных экосистем Понто-Каспийской области // Млекопитающие как компонент аридных экосистем (ресурсы, фауна, экология, медицинское значение и охрана): Сб. тез. – М., 2004. – С. 56-57.
9. Калмыков Н.П. Формирование биоты в бассейне Маныч-Чограй // Маныч-Чограй: история и современность (предварительные исследования). – Ростов н/Д, 2005. – С. 122-129.
10. Калмыков Н.П. Природная обстановка и наземная биота Понто-Каспия в неогене // Вестник Южного научного центра РАН, 2005. – Т. 1., № 1. – С. 52-57.
11. Калмыков Н.П. Биоразнообразие Приазовья в миоцене и плиоцене // Экосистемные исследования среды и биоты Азовского бассейна и Керченского пролива. – Апатиты, 2005. – Том VII. – С. 349-355.
12. Матишов Г.Г. и др. Водная система Маныч-Чограй и озеро Маныч-Гудило: Современное состояние водных и биологических ресурсов // Комплексный мониторинг среды и биоты Азовского бассейна. – Апатиты, 2004. – С. 48-58.
13. Попов Г.И. Плейстоцен Черноморско-Каспийских проливов (стратиграфия, корреляция, палеофаунистика, геологическая история). – М.: Наука, 1983. – 216 с.
14. Попов Н.В.и др. Биоценотические последствия антропогенной трансформации ландшафтов Черных земель // Биота и природная среда Калмыкии. – М., 1995. – С. 111-221.
15. Сафронов И.Н. Палеогеоморфология Северного Кавказа. – М.: Недра, 1972. – 160 с.
16. Шилова С.А. Популяционная характеристика массовых видов мелких млекопитающих // Биота и природная среда Калмыкии. – М., 1995. – С. 158-195.

Н.П. Калмыков