ОРЕНБУРГСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ И ОСВОЕНИЕ СТЕПНЫХ И ЛЕСОСТЕПНЫХ ТЕРРИТОРИЙ ЮЖНОГО УРАЛА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В.

ORENBURG EXPEDITION, AND THE DEVELOPMENT OF STEPPE AND FOREST-STEPPE AREAS OF THE SOUTHERN URALS IN THE FIRST HALF OF THE XVIII CENTURY

Н.И. Ахметова

N.I. Akhmetova

Оренбургский государственный педагогический университет
(460844 г.Оренбург, ул. Советская, д.19, ОГПУ, geo_ospu@mail.ru)
Orenburg State Pedagogical University
(Russia, 460844 Orenburg, Sovetskaya av. 19, OSPU, Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.)">geo_ospu@mail.ru)

В статье рассматриваются вопросы организации межевания башкирских земель в период освоения степных и лесостепных территорий Южного Урала в первой половине XVIII в. Вхождение Башкирии в состав России послужило толчком для освоения и заселения территории. Межевание земель было поручено «Оренбургской экспедиции». В результате работ был накоплен ценный картографический материал, и опыт проведения съемочных работ, которые использовались в дальнейшем.

The article deals with the surveying organization Bashkir lands during the development of steppe and forest-steppe areas of the Southern Urals in the first half of the XVIII century. Entering of Bashkiria to Russia was the impetus for the development and settlement of the territory. Surveying land was entrusted to "The Orenburg expedition." As a result, work has been gained valuable cartographic material, and the experience of survey work, which were used in the future

Вхождение основной части Башкирии в состав России в 1555-1556 гг. послужило толчком для активного освоения и заселения этой территории. Жалованная грамота, полученная башкирами в XVI в. от Ивана Грозного, закрепляла за ними право на занимаемую ими землю и обязывала платить ясак, но не спасала от русской колонизации. В 1586 г. началось строительство Уфы и сюда из Центральной России стали прибывать служилые люди. В качестве вознаграждения за службу они получали земли в окрестностях города, что вызывало недовольство среди башкир. По мере роста недовольства росло и число служилых людей, присылаемых в Уфу для ее обороны. К концу XVI в. в окрестностях Уфы получили земли 193 русских служилых человека [5, с.152].

Процесс заселения территории Башкирии имел как положительные, так и отрицательные последствия, поскольку ведущую роль в хозяйстве значительной части башкир играло кочевое животноводство с сезонными меридиональными перекочевками на большие расстояния. Земледелием башкиры практически не занимались, хотя имели в достатке плодородные земли, которые они отдавали в наем пришлому населению – выходцам из Среднего Поволжья. Население северной и северо-западной части Башкирии жило оседло, поскольку лесная зона ограничивала возможность кочевания. Часть башкир, населяющих степную и лесостепную зоны, перешла к оседлому животноводству, пушной охоте и бортничеству. Под влиянием соседних народов у них появляются зачатки земледелия.

Превращение Урала в начале XVIII в. в крупнейший промышленный район России обусловило новый характер и интенсивность социальных процессов, развернувшихся на его территории. Плодородные земли, богатые леса, судоходные реки и озера, изобилующие рыбой, привлекали сюда переселенцев из центральных районов России, которые самовольно занимали башкирские земли. Последовательное освоение горнорудных богатств и продвижение земледелия на юг Башкирии также явились причиной непрерывного притока сюда пришлого населения из Поморья, центральных губерний, Поволжья и других районов страны. Растущая колонизация вызывала трения между пришлым и коренным населением.

Башкиры неоднократно обращались по этому поводу к царю. В ответ на это царь Алексей Михайлович запретил переселение сюда из внутренних районов России, а башкир лишил права продавать их земли. Они могли отдавать ее только в «оброк» и только башкирам. Это не остановило переселенцев, многие из которых назывались башкирами ради возможности получить землю. Вопреки запретам царя и несмотря на неспокойную обстановку из-за вспыхивающих восстаний башкир приток переселенцев не прекратился [1, с.374-393]. Башкиры в очередной раз обратились в Сенат «чтоб русских людей и иноверцев беглых, которые на их башкирских землях живут насильно с тех земель выслать на прежния жилища» [2, л.245]. В ответ на это последовал указ императрицы от 31 мая 1734 г. о возвращении башкирских земель [8].

Разобраться на месте в этом вопросе было поручено Ивану Кирилловичу Кирилову. Будучи секретарем Правительствующего Сената, он в 1731 г. занимался разработкой проекта, по проведению так называемого аннинского межевания (1731-1735 гг.) и провел трудоемкую работу по изучению старинных писцовых наказов и межевых книг, инструкций межевщикам, написав к проекту основные разделы [4, с.43].

И.К.Кирилов был назначен руководителем «Известной (Оренбургской) экспедиции» (1734-1737 гг.), которая была организована для освоения Оренбургского края. Перед экспедицией помимо вопросов межевания башкирских земель стояло много масштабных задач. В их числе: строительство на реке Ори города-крепости Оренбург, а также сооружение системы крепостей по реке Яик и ее многочисленным притокам для обеспечения безопасности юго-восточных рубежей государства.

В ноябре 1734 г. экспедиция прибыла в Уфу, которая стала для нее опорной базой. Территория, на которой должна была развернуться деятельность «Известной экспедиции», включала, главным образом, башкирские земли, простирающиеся между реками: Иком на западе, Тоболом на востоке, Камой на севере и Яиком на юге.

Кирилову предписывалось посылать геодезистов «для описывания и меры башкирских земель в те места, о которых башкирцы сами просить будут». Если среди башкир будут недовольные, «то размежевание оставить по то время как та экспедиция его офундуется» [9].

В Сенатском указе от 6 июня 1734 г. дается подробная инструкция о проведении межевания башкирских земель. При размежевании геодезисты в сопровождении конвоя должны были при «понятых сторонних людях» описывать башкирские земли «по старому их владению и урочищам» и «делать каждому владенью особливые чертежи с мерою на александрийской бумаге, и к тем чертежам и к описи прикладывать руки и тамги1 всем тем, кто при том будет» [2, л.244-248 об]. На местности им предписывалось ставить грани «одною окружною межою, и сколько можно в той окружной меже означивать деревни, реки, речки, поля, сенные покосы, леса, болота, горы и другия угодья, хотя без меры…а между тем иногда усмотрятца полезные металы и минералы о которых узнав подлинно мочно с ними средство сыскав и в действо произвести» [там же]. Чертежи, полученные в результате межевания, предписывалось переплетать в особую книгу и вместе с делом и описью хранить в уфимской канцелярии, а так же давать чертежи и описи на их владения башкирам, чтобы впредь при возникающих спорах «разбиратца чертежами».

Для размежевания спорных башкирских земель у Кирилова не хватало геодезистов, поэтому в начале 1735 г. он обратился в Сенат с просьбой прислать к нему пять геодезистов [11, л. 338]. Кирилов осознавал последствия, к которым могут привести поспешные, необдуманные действия в вопросах межевания. Поэтому в январе 1735 г. на основании сведений полученных из Уфимской канцелярии и от башкирских старшин составил «Роспись разделения башкир Уфимского уезда по волостям» [6, с. 495]. В другом документе, составленном в то же время и озаглавленном «Изъяснении…о территориальном и внутриродовом разделении башкир Уфимского уезда, о живущем на их земле нерусском населении и о мерах борьбы с магометанством и перенаселением» он писал: «земли и угодьи между родами все разделены…и тако никакой земли и угодей нет, кои бы свободны лежали» [6, с. 492]. Территория Башкирии делилась на четыре части, называемые дорогами: с востока – Сибирская, с севера – Осинская, с запада – Казанская и с юга – Нагайская. Каждая дорога заключала в себе несколько волостей, в состав которых входило определенное число родов, на которые разделялись башкиры.

Появление на территории Башкирии экспедиции в сопровождении большого числа военных расценивалось башкирами как очередной этап колонизации. Узнав о намерении экспедиции строить крепости, заводы, вести разведку полезных ископаемых, переселять крестьян из центральных губерний, башкиры решили помешать их осуществлению, так как все это неизбежно вело к дальнейшему изъятию их земель и смене привычного уклада жизни. Поэтому с началом деятельности Оренбургской экспедиции и без того неспокойная обстановка в Башкирии вновь обострилась.

В апреле 1735 г. экспедиция выступила в поход к реке Орь для строительства крепости. Выступление экспедиции из Уфы спровоцировало башкирское восстание, которое с небольшими перерывами продолжалось до 1740 г. Поэтому вместе с реализацией задач, поставленных перед экспедицией, Кирилову пришлось вести борьбу с отчаянным сопротивлением башкирского народа.

Несмотря на все трудности, в августе 1735 г. при впадении Ори в Яик был заложен город Оренбург, но строительство его было отложено из-за разраставшихся восстаний башкир. Восстания заставили Кирилова внести серьезные изменения в первоначальные планы. В частности, вместо Яицкой крепостной линии пришлось сооружать укрепления и в центре восстания башкир. Началось сооружение Самарской или второй Закамской укрепленной линии по берегам рек Самара, Сакмара, Бузулук, Кинель. Крепости строились на Белой, Каме, и Миассе. К строительству крепостей на реке Яик Кирилов приступил лишь в 1736 г.

Предложения Кирилова по усмирению башкир легли в основу указа от 11 февраля 1736 г. [10]. Указ повелевал иноверцам за взятые в наем у башкир-бунтовщиков земли оброку им не платить, а все те земли отдать в их собственное владение. Он отменял запрет на продажу башкирских земель, открывая тем самым, возможности для свободного заселения Башкирии выходцами из центральных губерний и освоения ее природных ресурсов. Для скорейшего заселения края поселенцам предписывалось выдать на строение домов денежное жалованье, а под их селения и под пашни отвести земли и прочие угодья [7, с.111-112]. В 30-40-е годы XVIII в. у башкир для нужд казны было отнято более 11 млн. десятин угодий [5, с. 337].

Башкирские восстания помешали Кирилову приступить к межеванию земель. Тем не менее, по мере освоения и заселения Оренбургского края потребность в межевании не отпала.

В марте 1740 г. Василий Алексеевич Урусов, начальник Оренбургской комиссии (так стала называться экспедиция) докладывал об этом в Сенат. К нему обратился башкирин Шаимов с просьбой размежевать взятые у них под строение крепостей земли с их угодьями, поскольку «посеянныя хлебы и сенныя стоги жители крепостей не городят, отчего чинятца ссоры, понеже де всякой их башкирской скот изстари ходит по степи бес пазьбы» [6, с.501]. В результате последовал указ «земли между крепостями и башкирцами размежевать и… учинить обстоятельные карты» [3, л.31 об.]. Во исполнение указа Урусов распорядился отправить в Исетскую провинцию геодезистов с необходимыми инструментами и инструкциями. Они должны были сделать по четыре карты на каждую крепость, на которых нужно было отметить все угодья, принадлежащие крепостям «по званиям и урочищам», а на гранях поставить столбы. Сведения о результатах этой работы нами не обнаружены. Возможно, они не были составлены в связи с продолжавшимися вооруженными восстаниями башкир.

Таким образом, одна из задач, стоявших перед Оренбургской экспедицией по межеванию башкирских земель, не была выполнена. Но накопленный богатый картографический материал, и полученный опыт проведения съемочных работ пригодились в дальнейшем. Генеральное межевание башкирских земель началось лишь в 1798 г. вместе с генеральным межеванием на территории всей Российской империи во второй половине XVIII в. – первой половине XIX в.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Витевский В.И. И.И.Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г.: Историческая монография. Казань: Типо-Литография В.М.Ключникова, 1897. Т.1. 616 с.

2. ГАОО, ф.1, оп.1, д.1.

3. ГАОО, ф.2,оп.1, д.7.

4. Гольденберг Л.А. Иван Кирилович Кирилов //Творцы отечественной науки: Географы / Под ред.В.А.Есакова. М.: АГАР, 1996. С.40-52

5. История Урала с древнейших времен до 1861 г. М.: Наука, 1989. с.608

6. Материалы по истории Башкирской АССР. М.,Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1949. т.3. 691 с.

7. Новлянская М.Г. Иван Кирилович Кирилов. М., Л.: Наука, 1964. 142 с.

8. ПСЗ, т.IX,№ 6581.

9. ПСЗ, т.IX, № 6721.

10. ПСЗ, т. IX, № 6891.

11. РГАДА, ф. 248 Сената, оп.13, д. 750.