ОСОБЕННОСТИ ФЛОРЫ КУРГАНОВ ПУСТЫННО-СТЕПНОЙ ЗОНЫ УКРАИНЫ

Курганы – древние захоронения, перекрытые сверху куполообразной земляной насыпью. Культура курганных захоронений была очень распространена в прошлом. В Украине сооружение курганов продолжалось свыше 4 тыс. лет (с конца III тыс. до н.э. до ХІІІ ст. н.э.), на протяжении несколько эпох: энеолита, бронзового века, раннего железного века, античности и средневековья. Подобный тип захоронений свойственен многим народам, а среди народов в разные времена населявших Причерноморье - для киммерийцев, скифов, сарматов, гуннов, болгар, венгров, печенегов, турков, половцев, ногайцев и др. В целом в Украине известно более 50 тыс. курганов [1].
До массовой распашки юга Украины курганы столетиями были окружены целинной степной растительностью, что способствовало формированию на них близкого к естественному степного растительного покрова. В ходе освоения степей на большинстве курганов (особенно не больших) степная растительность была уничтожена (в основном распашкой), или же полностью уничтожены сами курганы. Однако, часть курганов, особенно крупных, никогда не распахивалась и на них сохранился степной растительный покров, который резко отличается, от окружающей их, в большинстве случаев, сегетальной растительности.
В рамках изучения флоры курганов степи и лесостепи Украины, в 2004-2006 годах нами были исследованы особенности флоры курганов расположенных в зоне пустынных степей [10], на территории Голопристанского и Скадовского районов Херсонской области Украины. Для изучения было отобрано 26 хорошо сохранившихся со слабо нарушенной поверхностью довольно крупных курганов, которые имели высоту 3–10 м, диаметр 25–90 м. Расположены курганы на каштановых солонцеватых почвах, в комплексе с солонцами и солончаками [7]. Большинство курганов находиться на территории занятой пустынно-степной и галофитной растительностью (солончаки, солонцы, засоленные луга), которая теперь не пригодна для растениеводства (из-за засоления) и используется как пастбища. Часть курганов расположена среди сельскохозяйственных полей, а также по одному в парке, тростниковом болоте и в лесополосе у дороги. На курганах нами выделено 5 экотопов (верхушка, южный и северный склоны, южное и северное подножие), для каждого из которых составлялся отдельный флористический список с использованием 3-х бальной шкалы обилия. Теоретически максимальное обилие вида на всех курганах и во всех экотопах может достигать 390 баллов (26 x 5 x 3). Данные относительно обилия использовались нами для определения активности видов на курганах и расчетов флористических индексов. В настоящей публикации, учитывая ограниченный объем, приводятся только наиболее общие результаты исследования курганов в пустынно-степной зоне юга Украины. В дальнейшем мы планируем опубликовать получены нами данные более детально [Черноморский ботанический журнал, 2006].
В целом на 26 курганах было выявлено 303 вида сосудистых растений, которые относятся к 191 роду и 48 семействам. На одном кургане минимально отмечено 48 видов, максимально – 103 вида (в среднем 84). Наиболее представлены во флоре семейства Asteraceae, Poaceae, Fabaceae, Chenopodiaceae, Caryophyllaceae, Brassicaceae, Lamiaceae, Scrophulariaceae, Rosaceae, Apiaceae, Boraginaceae (Латинские названия приводятся по Mosyakin & Fedoronchuk, 1999 [9]). Среди выявленных видов аборигенными оказались 234, а среди последних 117 видов отнесены к не синантропным. В том числе на курганах отмечено ряд раритетных видов подлежащих охране, поскольку они включены в Мировой Красный список (Allium regelianum A.Becker ex Iljin, Dianthus lanceolatus Steven ex Rchb., Linaria biebersteinii Besser); Европейский Красный список (Senecio borysthenicus (DC.) Andrz. ex Czern.); Красную книгу Украины (Anacamptis picta (Loisel.) R.M.Bateman [= Orchis picta Loisel.], Stipa capillata L., Tulipa schrenkii Regel.) и Красный список Херсонской области (Cerastium ucrainicum Pacz. ex Klokov, Muscari neglectum Guss. ex Ten., Quercus robur L. – последний, не в естественной обстановке, а только как посаженный или одичалый на кургане в старом заброшенном парке) [2, 6, 8].
Выявленные виды различным образом представлены на курганах. Наиболее обильно представлены на курганах (имеют сумму баллов обилия более 200): Agropyron pectinatum (M.Bieb.) P.Beauv. (242), Artemisia austriaca Jacq. (240), Holosteum umbellatum L. (236), Festuca valesiaca Gaudin s.l. (230), Poa bulbosa L. (214). Большинство же выявленных видов (219, что составляет 72,3 %) имеют сумму балов обилия менее 26. Еще 33 вида (10,9 %) имеют сумму балов обилия в пределах 26-50, 29 (9,6 %) – 51-100, 17 (5,6 %) – 101-200. Основу естественного растительного покрова на курганах составляют дернинные злаки Agropyron pectinatum, Festuca valesiaca, Stipa capillata (107), Koeleria cristata (L.) Pers. (61). В соответствии с зональными особенностями значительною участие в растительном покрове принимают ксерофильные солевыносливые хамефиты Kochia prostratа (L.) Schrad. (173), Artemisia santonica L. (154), Halimione verrucifera (M.Bieb.) Aellen (70), Camphorosma monspeliaca L. (63) [3]. Среди степного разнотравья наиболее распространены (имеют более 100 балов): Artemisia austriaca, Poa bulbosa, Taraxacum erythrospermum Andrz., Achillea setacea Waldst. & Kit., Falcaria vulgaris Bernh. Значительное распространение на курганах имеют короткоживущие растения (однолетники и малолетники): Cerastium ucrainicum, Consolida paniculata (Host) Schur, Erophila verna (L.) Besser, Holosteum umbellatum, Lamium amplexicaule L., Myosotis micrantha Pall. ex Lehm., Trifolium arvense L., Valerianella carinata Loisel., Vicia lathyroides L. Данная группа растений во флоре курганов пустынных степей доминирует в спектре жизненных форм (46,5%), превалирующие в настоящих степях гемикриптофиты занимают только второе место (31,4%). Значительное преобладание короткоживущих растений частично связанно с синантропизацией флоры, но также является выражением зональных черт пустынных степей, по сравнению с настоящими [3]. Показательно, в этой связи, что более распространены короткоживущие растения на наиболее сухих и прогреваемых «пустынных» экотопах – южном склоне (56,0% в спектре жизненных форм флоры данного экотопа) и верхушке (54,6%) курганов, постепенно уменьшаясь на их северных и нижних частях до 43,0% в нижнем подножии. Эфемероиды слабо представлены в исследуемой флоре. Только один вид - Ficaria stepporum P.Smirn., имеет сумму балов обилия свыше 100, также отмечены Gagea bohemica (Zauschn.) Schult. & Schult.f., G. pusilla (F.W.Schmidt) Schult. & Schult.f., G. ucrainica Klokov, Muscari neglecta, Ornithogalum kochii Parl., Tulipa schrenkii. Нередко на курганы, расположенные в приморской полосе, проникают галофиты Halimione verrucifera, Hymenolobus procumbens (L.) Fourr., Limonium meyeri (Boiss.) O.Kuntze, L. bellidifolium (Gouan) Dumort. (=L. caspium (Willd.) Gams), Petrosimonia oppositifolia (Pall.) Litv., Puccinellia bilykiana Klokov, Salsola soda L., Suaeda prostrata Pall. и др., что является характерной особенностью курганов расположенных в пустынно-степной зоне. Произрастают галофитные растения в основном на подножии кургана, тогда как склоны и верхушка кургана заняты преимущественно степными растениями, чем они резко отличаются от галофитизированной флоры окружения и подножия курганов. На наш взгляд, степные «островки» на курганах среди приморской галофитной растительности, возникли в связи с наступающей в настоящее время морской трансгрессией, а также, частично, в связи с обильным распространением поливного растениеводства, что привело к галофитизации прибрежных понижений, в результате, изначально сооруженные на степных территориях, курганы оказались среди галофитного растительного покрова.
Флора курганов характеризуется широким фитоценотическим спектром. Наибольшим количеством видов представлен класс Festuco-Brometea Br.-Bl. et R.Tx. 1943 (Латинские названия синтаксонов приводятся по: Миркин, Наумова, 1998 [4] и Matuszkiewicz, 2001 [11]). Виды данного класса, а также Festucetalia vaginatae Soo 1957 и Polygono-Artemisietea Mirkin, Sakhapov et Solomeshch in Mirkin et al. 1986 приурочены в основном к склонам кургана. В основании кургана, в зависимости от его окружения, в основном сосредоточенны виды сообществ галофитной (Asteretea tripolium Westhoff et Beeftink in Beeftink 1962, Thero-Salicornietea R.Tx. in R.Tx. et Oberd. 1958, Salicornietea fruticosae (Br.-Bl. et R.Tx. 1943) Tx. et Oberd. 1985 em. V.Golub et V.Solomakha 1988 и луговой (Molinio-Arrhenatheretea R.Tx. 1937 em R.Tx. 1970, Althaea officinalis V.Golub et Mirkin in V.Golub 1995, Galietalia veri Mirkin et Naumova !986, Festuco-Puccinellietea Soo 1968) растительности. Среди синантропной растительности наибольшим количеством видов представлены Stellarietea mediae R.Tx., Lohm. et Prsg 1950 и Artemisietea vulgaris Lohm., Prsg et R.Tx. in R.Tx. 1950.
Не смотря на то, что для исследования нами отбирались наиболее сохранившиеся курганы, растительный покров их оказался более-менее синантропизирован. В целом на курганах было выявлено 69 видов адвентивных растений (антропофитов), которые принадлежат к 57 родам и 22 семействам [5]. На одном кургане отмечалось от 4 до 29 видов адвентивных растений (в среднем 16). Среди адвентивных видов преобладают археофиты (41 вид, или 60,0%), которые своим происхождением связанны в основном с средиземноморско-ирано-туранским регионом. Кенофиты представлены менее значительно, их насчитывается 28 видов (40,0%). Среди них большой удел американских (32,1%) и азиатских (35,7%) видов. Уровень адвентизации флоры курганов зависит от использования территории которая его окружает. Среди изученных курганов, наибольший удел антропофитов на курганах расположенных среди сельскохозяйственных полей. Главным фактором адвентизации флоры курганов, которые находятся под слабым антропогенным воздействием являються роющие дикие животные, которые в ходе своей жизнедеятельности нарушают поверхность кургана и создают подходящие для произростания антропофитов экотопы.
Таким образом, сегодня многие курганы являются рефугиумом степной растительности в агроландшафтах юга Украины, и очевидно, в степной части Евразии, в целом. Кроме того, в условиях приморских пустынных степей юга Украины курганы часто выступают рефугиумом степной флоры, но уже в ситуации наступающей морской трансгрессии последних тысячелетий, поскольку, часть из них, первично сооруженных на степных территориях, оказалась среди приморской галофитной растительности. В последние десятилетия засолению приморских территорий также способствует интенсивная сельскохозяйственная деятельность в регионе. На курганах прослеживается дифференциация экотопических факторов – что делает их флору довольно богатой. Часть кургана – верхушка и подножие обычно более изменены антропогенно, что способствует концентрации там синантропов. Более благоприятные условия для степного растительного покрова на склонах, где главным образом сохранилась степные виды и сообщества.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Археологія Української РСР. – Київ: Наукова думка, 1985. – 430 с.
2. Бойко М.Ф., Подгайний М.М. Червоний список Херсонської області. – Херсон: Айлант, 1998. – 33 с.
3. Лавренко Е.М., Карамышева З.В., Никулина Р.И. Степи Евразии. – Л.: Наука, 1991. – 146 с.
4. Миркин Б.М., Наумова Л.Г. Наука о растительности: (История и современное состояние основных концепций). – Уфа: Изд-во Гилем, 1998. – 412 с.
5. Мойсієнко І., Суднік-Войциковська Б. Адвентивні рослини на курганах в пустельних степах півдня України // Синантропізація рослинного покриву України (м. Переяслав-Хмельницький 27–28 квітня 2006): Тези наукових доповідей. – Київ, Переяслав-Хмельницький, 2006. – С. 42–144.
6. Мосякін С.Л. Рослини України у світовому Червоному списку // Укр. ботан. журн. – 1999. – 56, № 1. – С. 79–88.
7. Природа Херсонської області. Фізико-географічний нарис. – Київ: Фітосоціоцентр, 19. – 132 с.
8. Червона книга України. – Київ: Вид-во Укр. енцикл., 1996. – 608 с.
9. Mosyakin S.L., Fedoronchuk M.M. Vascular plants of Ukraine. A nomenclatural checklist. – Kiev, 1999. – 346 p.
10. Karte der nat?rlichen Vegetation Europas. Mastab 1:2500000. Legende und 9 Blatten. – Bonn: Bundesamt f?r Naturschutz, 2000. – 153 с.
11. Matuszkiewicz W. Przewodnik do oznaczania zbiorowisk ro?linnych Polski. – Warczawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2001. – 540 с.

И. Мойсиенко, Б. Судник-Войциковска