ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ФОРМИРОВАНИИ СТЕПНЫХ ЛАНДШАФТОВ НА ЕРГЕНЯХ
IDEAS OF THE HISTORY OF THE PRESENT LANDSCAPES OF THE ERGENIN UPLAND
Н.П. Калмыков
N.P.Kalmykov
1Институт аридных зон ЮНЦ РАН
(344006, Ростов-на-Дону, просп. Чехова, д. 41)
1Institute of Arid Zones SSC RAS
(41, Chekhov Prospect, Rostov-on-Don, Russia, 344006)
e-mail: kalm@ssc-ras.ru
Анализ данных по палинологии, малакофауне и археологии, а также сведения о рельефе свидетельствуют о том, что в голоцене на Ергенях были распространены водораздельные лесные массивы. Они являлись связывающим мостом между лесами Северного Кавказа и Русской равнины. В позднем голоцене по мере выравнивания рельефа и следующего за ним снижения дренажа подземных вод, повышения засоленности почв и других процессов леса стали распадаться к северу и югу от Манычского прогиба на отдельные островные (байрачные) леса, сведенные в историческое время человеком.
Analysis of data on palynology, malacofauna, and archaeology, as well as on the relief shows that unbroken forest areas, serving as watersheds, were typical of the Ergenin regions during the Holocene. They also bridged the forests of the Northern Caucasus and Russian plain. During the Late Holocene, the forests started to break to the North and South of the Manych depression into separate (isolated) forest areas restricted by a human-being in the historical time due to the leveling of relief, the decrease of underground waters’ drainage, the increase of soil salinity, and other processes.
Для формирования представления об истории ландшафта, лишенного противоречий, необходимы многие совпадающие факторы. По сути, это междисциплинарная проблема, при решении которой имеют равное значение различные данные, полученные в ходе геоморфологических, флористических, фаунистических, палинологических, археологических и других исследований. В настоящей работе на основе исследований на протяжении двух столетий, обобщаются результаты и предпринимается попытка восстановить общую последовательность и причины изменений, произошедших в растительном покрове Ергеней в голоцене.
Ергенинская возвышенность, где распространены светлокаштановые почвы, подразделяется на четыре геоботанических района [1]. Приведенные районы свидетельствуют о незначительном участии в современном растительном покрове лесной составляющей, за исключением северной части Ергеней. Анализ данных из литературных источников показывает, что на рассматриваемой и сопредельной территории леса в прошлом были распространены гораздо шире [2-7]. Во второй половине XIX века растительность Ергеней имела более половины видов общих с Кавказом [3]. С юга на север происходило обогащение флоры черноземными формами, менялось ее отношение к рельефу [4]: степные кустарники стремились выйти на водоразделы. Растительный покров в балочно-овражной сети был представлен кустарниками и деревьями, в том числе характерными для лесной зоны. В его состав входило много видов, характерных для флоры Кавказа [8]. Долина Маныча разделяла флору Северного Кавказа от родственной ей ергенинской флоры. На севере Ергеней в байрачных лесах встречались древесные и кустарниковые породы, свойственные степным опушкам широколиственных лесов [5]: Ulmus glabra, Acer tataricum, Rhamnus cathartica, Pyrus malus, P. communis, Crataegus monogyna и другие, а также степные кустарники – Prunus spinosa, P. nana и Spiraea hypericifolia. Верхний ярус составляли Quercus robur с примесью Ulmus laevis (в верховья балок) и U. faliaceae (в нижних частях балок) и редкие Pyrus communis, Betula verricosa [7]. Alnus glutinosa и Rubus caesius образовывали густой подлесок. Он вместе с Malus silvestris, Rh. catharica, Crataegus sp., P. spinosa, Rosa cinnamonea, Spiraea hypericifolia, иногда с Amygdalus nana, Prunus fruticosa образовывал густые заросли по опушкам леса. В балках и оврагах в местах разгрузки подземных вод произрастал Alnus glutinosa с подлеском из Rubus caesius. Заросли древесно-кустарниковых пород и куртинки из S. hyperricifolia в балочно-овражной сети как возвышенной части Ергеней указывают на то [7], что ее восточные склоны в прежние времена были более расчленены. На них происходила разгрузка подземных вод, и леса были широко распространены на водоразделах.
Леса, несмотря на их слабое распространение на Ергенях, вырубались еще недавно, это подтверждают сохранившиеся крупные пни [1], судя годовым кольцам, двухсотлетних дубов. О более широком их распространении в северных частях Земли войска Донского и Воронежской губернии еще в прошлом писал не только Я.И. Вайнберг [цит. по 1], но другие авторы [6, 9]. На территории бывшего Войска Донского произрастали многие широколиственные породы, в том числе Carpinus betulus, а его островное распространение на Донецком кряже, отдаленное от его основных местообитаний (Подольская возвышенность, Крым, Кавказ), рассматривается как результат разрыва его сплошного ареала в прошлом [10]. Этот вывод подтверждает пыльца граба и раковины Jaminia tridens на Ергенях, предполагающие произрастание граба на промежуточной территории. Лесная мышь (Apodemus sylvaticus), встречающаяся изредка на восточных склонах Ергеней, также свидетельствует о том, что были распространены леса, исчезнувшие, по всей видимости, сравнительно недавно. Сокращение лесов на юге Европейской части России, а местами и полное уничтожение лесов произошло во второй половине XIX века [6].
Археологические исследования городищ на сопредельной территории к Ергеням, юге Воронежской области [11], в настоящее время безлесной или слабо облесенной, подтверждают вывод о том, что этот район около тысячи лет назад был занят лесами. На это указывают находки остатков бобров, медведей, лосей и лесных птиц: глухаря, вальдшнепа. Раскопки хазарского города Саркела показали [12], что при его строительстве использовалось дерево, его жители занимались охотой и кузнечным ремеслом, для которого необходима древесина. Раскопки в урочище «Три брата» (Калмыкия) выявили [13], что при погребении употреблялось древесина. В курганах были обнаружены береста, деревянные изделия, накаты и перекрытия, видимо, изготовленные из деревьев расположенных поблизости лесов. В могильниках близ с. Ханаты размеры захороненных досок показывают, что для их изготовления использовались деревья не менее 15 см в диаметре.
Спорово-пыльцевые спектры поверхностных проб почвы также дают возможность проследить изменения в растительном покрове, относящиеся к недавнему прошлому. Они позволили выделить четыре типа [1]: полупустынный, степной, степной с лесными элементами и лесостепной. Полупустынный тип спектров из поверхностных проб почвы характерен для современной зоны полупустыни в пределах Сало-Манычского водораздела и Прикаспийской низменности, отражающий современный растительный покров. Степной тип спектров свойствен главным образом современной степной зоне Ергеней и Ставрополья. Степной с лесными элементами тип спектров характеризует растительный покров Ергенинского плато. Присутствие в спектрах этого типа пыльцы всего комплекса широколиственных лесов указывает на то, что в этих районах раньше были лесные массивы.
О распространении лесов в прошлом свидетельствуют находки полуфоссильной малакофауны на Волжско-Иловлинском водоразделе, правобережье Дона, восточных склонах Ергенинской возвышенности, Сальско-Манычской гряде [1, 14]. Наземные моллюски (Jaminia tridens) позволяют проследить изменение растительного покрова в пространстве и во времени. С байрачными лесами связаны Jaminia tridens, Euomphalia strigella, Fruticicola fruticum, всегда отсутствующие в пойменных лесах. Zonitoides nitidus, Monacha rubigenosa обитают только в пойменных лесах и отсутствуют в байрачных, остальные виды встречаются как в байрачных, так и пойменных лесах. Основное отличие малакофауны байрачных и пойменных лесов заключается в том, что в байрачных лесах присутствуют три специфичных вида, в том числе J. tridens, в пойменных – только два. В качестве доказательства существования и более широком распространении лесов в прошлом на Ергенях являются находки полуфоссильных раковин J. tridens за границами современной степи в пределах современной полупустыни (рис. 1). Зоогеографический характер специфической фауны моллюсков байрачных лесов и ее следы на водоразделах позволили высказать мнение о том [14], что здесь широкое распространение имели байрачные леса, связывающие в прежние времена между собой леса Северного Кавказа и Нижнего Поволжья.
О роли лесов в растительном покрове в более раннее время свидетельствуют спорово-пыльцевые спектры из илов, лиманных отложений и погребенных почв позднего голоцена Ергеней. Спорово-пыльцевые спектры из ила оз. Цаца показывают [1], что во время его накопления вокруг озера были распространены широколиственные леса с вкраплениями сосны. Наземный ярус лесов был представлен вересковыми, папоротниками, плаунами и сфагновыми мхами. Пыльца Fagus и Carpinus, по всей видимости, свидетельствует о северной границе кавказских широколиственных пород в период накопления илов оз. Цаца.
В спорово-пыльцевых спектрах из отложений I надпойменной террасы р. Акшибай отмечается небольшое содержание пыльца широколиственных пород деревьев (граб, дуб, бук и лещина), которые по долине реки проникали далеко вверх [1]. Спорово-пыльцевой анализ этих и других отложений показал, что в период их накопления широколиственные леса были распространены не только на восточных, но и на западных склонах Ергенинской возвышенности. Пыльца древесной растительности из погребенных почв также свидетельствует о существовании, по крайней мере, островных широколиственных лесов между озерами Цаца и Буйв?ла. Пыльца Fagus, Carpinus, Quercus, Tilia, Acer из поверхностного слоя ила лимана Голого составляла более трети от общей суммы древесной пыльцы. Этому утверждению не противоречат находки пресноводной фауны моллюсков в лиманах [15] и раковин J. tridens в погребенных почвах прибрежной полосы Маныча. Последние однозначно указывают на существование байрачных лесов в Манычском прогибе в прошлом, особенно в пределах разделяющего его поднятий – Сальского и Зунда-Толга [16], рельеф которых был достаточно расчленен.
История современных растительных сообществ непрерывна во времени для каждой конкретной территории после ее заселения растительными организмами [9], и Ергенинское плато не являются исключением. Смена растительных сообществ на этой территории не была катастрофической, при которой в определенные периоды происходила бы полная смена видового состава, она связана с постепенным изменением исходных растительных сообществ, на которые человек начал воздействовать уже с позднего палеолита. Причиной исчезновения лесов на Ергенях является не только негативное антропогенное воздействие, но и постепенное выравнивание рельефа. Они постепенно опускались [17], что, в свою очередь, вызвало распад сплошных водораздельных и образование островных, байрачных лесов. Выравнивание рельефа, снижение густоты овражно-балочной сети, сопровождающиеся вырубкой леса человеком, привели к тому, что в историческое время леса на водоразделах, связывающие леса Северного Кавказа и Русской равнины, стали постепенно распадаться и исчезать на Ергенинском плато.
Таким образом, на основе анализа результатов различных исследований сформировано непротиворечивое представление об истории ландшафта на Ергенинской возвышенности. Особенности рельефа, реликты речной сети и связанной с ней сети балок и оврагов указывают на сплошные водораздельные лесные массивы, являющихся мостом между лесами Северного Кавказа и Русской равнины. Связь эта представляется в следующем виде: по мере выравнивания рельефа и следующего за ним ослабления дренажа подземных вод, повышения засоленности почв и других процессов лесные массивы стали распадаться к северу и югу от Манычского прогиба на отдельные островные, байрачные леса, которые в историческое время были сведены (вырублены) человеком. Находки полуфоссильных и ископаемых пыльцы широколиственных пород деревьев и раковин Jaminia tridens на безлесной в настоящее время свидетельствует о наличии леса в голоцене до исторического времени, а морфологические особенности раковин J. tridens – о более влажном климате. Они подтверждают предположение о распространении в голоцене сплошных лесов на данной территории, где в настоящее время распространены степи и полупустыни.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Федорова Р.В. Лесные фазы в растительном покрове Ергеней и Ставрополья в позднем голоцене (по данным спорово-пыльцевого анализа) // Тр. Ин-та географии. 1954. Вып. 13. С. 57-127.
2. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства по повелению С.-Петербург. Императорской академии наук: в 3 ч. в 5 кн. Репринт. изд. 1773-1778 гг. СПб.: Альфарет, 2007. Ч. 1. 778 с. Ч. 2: Кн. 1. 480 с. Кн. 2. 576 с. Ч. 3: Кн. 1. 626 с. Кн. 2. 484 с.
3. Клаус К.К. Флоры местные приволжских стран. СПб.: Изд-во Имп. Акад. наук, 1852. 312 с.
4. Краснов А.Н. Геоботанические исследования в калмыцких степях // Изв. Русск. геогр. об-ва. СПб., 1886. Т. 22. Вып. 1. С. 1-52.
5. Келлер Б.А. Растительный мир русских степей, полупустынь и пустынь // Очерки экологические и фитосоциологические. Воронеж, 1923. Вып. 1. 183 с.
6. Цветков М.А. Лесистость губерний Европейской части России со времени генерального межевания 1914 г. // Тр. Ин-та леса АН СССР. Т. 5. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 181-248.
7. Жудова П.П. Растительность Волжско-Кумско-Терского междуречья и прилегающих склонов Ергенинской и Ставропольской возвышенностей // Вестник Моск. ун-та, 1951. № 11. С. 67-80.
8. Пачосский И.К. Материалы для флоры степей юго-западной части Донской области // Отчет и труды одесского отделения Российского о-ва садоводов. Одесса, 1891. 85 с.
9. Зозулин Г.М. Леса Нижнего Дона. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 1992. 208 с.
10. Новопокровский И.В. Растительность Донского края (ботанико-географический очерк) // Журн. Новочеркасск. отд. Русск. ботан. об-ва. Новочеркасск, 1921. С. 1-49.
11. Ефименко П.П., Третьяков П.Н. Древнерусские поселения на Дону // Материалы и исследования по археологии СССР. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. № 8. С. 79-91.
12. Артамонов М.И. Саркел и некоторые другие укрепления в Северо-Западной Хазарии. Сов. археология. 1940. Вып. VI. С. 130-167.
13. Артамонов М.И. Раскопки курганов в долине реки Маныча в 1935 г. // Сов. археология. 1937. Вып. IV. С. 93-132.
14. Матекин П.В. Фауна наземных моллюсков Нижнего Поволжья и ее значение для представления об истории современных лесов района // Зоол. ж. 1950. Т. XXIX. Вып. 3. С. 193-205.
15. Фаусек В.А. О фауне моллюсков Северного Кавказа // Тр. СПб. об-ва естествоиспытателей. 1888. Т. XIX (Протоколы). С. 62-63.
16. Свиточ А.А., Хоменко А.А. Палеогидрогеология Маныча. Палеоврезы: морфология, происхождение, возраст, палеогеография // Геоморфология. 2010. № 3. С. 81-90.
17.Мещеряков Ю.А., Синягина М.И. Опыт изучения современных движений земной коры по данным повторного нивелирования (Северное Предкавказье, Донбасс, Среднерусская возвышенность) // Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1951. № 1. С. 36-45.