ПРОБЛЕМЫ ДЖАНЫБЕКСКОГО МИКРОЗАПОВЕДНИКА

В состоянии непрекращающегося стресса находится последние годы единственный микрозаповедник (площадью 18 га) в составе солонцово-пустынно-степного комплекса, чрезвычайно репрезентативного для ландшафтной структуры глинистых равнин Сев. Прикаспия. Он расположен на территории Джаныбекского стационара Ин-та леса РАН. В настоящее время из-за пограничного положения стационара микрозаповедник оказался в Казахстане, но работы РАН на его территории продолжаются. В связи с этой проблемой все последние годы лихорадит судьбу стационара и вместе с ней – «заповедной степи». И если о таких дорогостоящих антропогенных элементах культурного ландшафта, как лесные полосы, еще как-то заботились сотрудники стационара, то заповедная степь пребывала в сильном небрежении. Она страдает не только от потравы скота, ее территорию «пронзили» несколько автомобильных «следов» (если не сказать дорог). Вплотную к ней с севера примыкал загон для сайгаков, после окончания эксперимента с которыми, осталось полынково-эбелековое тырло. Вред непосредственного соседства такого рассадника семян пастбищных сорняков ни у кого не вызывает сомнений.
Последние два года появилась надежда на спасение микрозаповедника: примыкающие к нему с востока и юга крупные интенсивно используемые пастбищные массивы получили статус памятника природы с запретом выпаса и проезда транспорта. Но покоя этому участку природы наверное не будет. Уже в 1998 году возникли планы новых научных экспериментов. Именно на этих 18 га микрозаповедника планируется пасти экспериментальное стадо (8 голов овец) с целью сравнения их нагрузок с нагрузками сайгаков. Все ученые-аридники, геоботаники-кормовики знают, что такое овечьи пастбищные нагрузки. Именно эти животные являются самым сильным дигрессионным фактором в пастбищных ландшафтах. В защиту этого эксперимента выдвигается обоснование, что необходимым элементом заповедного биогеоценоза должно быть его животное население. Но в микрозаповеднике это вполне логичное условие соблюсти невозможно. Его площадь слишком мала, чтобы поселить здесь сайгаков, а насильственное содержание этих кочующих стадных животных вряд ли возможно. Поэтому можно искать решение проблемы в замене данного природного компонента домашними животными. Причем такими животными лучше всего может быть крупный рогатый скот или лошади, приносящий несравненно меньший вред пастбищу, чем овцы.
Вводить режим выпаса на заповедной территории можно только при точном знании ее природно-кормового потенциала. Научная технология его расчета давно разработана (Копыл, 1992). Для определения необходимо: 1) ландшафтно-кормовая карта, составленная на основании крупномасштабных аэроснимков; 2) планиметрическая обработка полученной карты; 3) расчеты кормовой продукции; 4) определение емкости. Последние два параметра должны определяться с максимально возможным дифференцированным подходом: для различных видов животных, для разных их хозяйственных и возрастных групп, для лет засушливых и переувлажненных, для всех возможных сезонов выпаса.
Знание емкости, служащей мерой устойчивости, позволит определить необходимые нагрузки, оптимальные, равные емкости (для коренных ненарушенных состояний) и ослабленные (для деградированных природных комплексов). Вычисленный таким образом состав природно-кормового потенциала позволит перейти к определению его структуры, т.е. значению сезонных площадей для имеющегося поголовья, иными словами – пастбищеоборота. Работа несомненно может быть выполнена, ведь стационар академический и дефицита специалистов нет. В данном случае нужны ландшафтоведы природно-антропогенного профиля. Необходимо перевести также жилье сторожа с его личным стадом, которое сейчас почти примыкает к заповедному участку, за границу стационара, на существующий соседний хутор. Сторожа, способного выполнять свои производственные обязанности, найти несложно при имеющей место безработице в близлежащих населенных пунктах.
В целом этот путь решения проблемы заповеданности представляется наиболее конструктивным и вполне реальным. Иначе единственный эталон ландшафтной структуры глинистого Прикаспия может быть утрачен в ближайшем будущем, на пороге третьего тысячелетия.