РЕГИОНАЛЬНАЯ КРАСНАЯ КНИГА КАК СРЕДСТВО ЗАЩИТЫ ПОСТЦЕЛИННЫХ ЛАНДШАФТОВ ЗОНАЛЬНЫХ СТЕПЕЙ И СТЕПНЫХ СТАРОВОЗРАСТНЫХ ЛЕСОВ
THE REGIONAL RED DATA BOOK AS MEANS TO PROTECT POSTPIONEERING LANDSCAPES OF ZONAL STEPPES AND OLD FORESTS IN STEPPE ZONE
С.В.Левыкин, Г.В.Казачков
S.V.Levykin, G.V.Kazachkov
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт степи Уральского отделения Российской академии наук
(460000, Россия, Оренбург, ул. Пионерская, 11)
Institute of Steppe of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences
(460000, Russia, Orenburg, Pionerskaya st., 11)
e-mail: orensteppe@mail.ru
В статье обсуждаются перспективы использования института Красных Книг для защиты постцелинных ландшафтов зональных степей и степных старовозрастных лесов. Вносятся предложения по совершенствованию Красных книг.
The Prospects of the Red Data Book institution as the protector of postpioneering landscapes of zonal steppes and old forests in steppe zone are in focus. Suggestions aimed at the improvement of the Red Data Book institution are made.
С середины XX в. человечество осознало, что ускорившиеся темпы исчезновения биологических видов требуют законодательной защиты биоразнообразия. Идея такой защиты биологических видов, соединённая с пропагандой их сохранения, получила реализацию в виде международного проекта - Красная книга. Во второй половине XX в. система Красных книг получила широкое распространение от глобального уровня до отдельных стран. Красные книги СССР и союзных республик появились в 1970-1980-е гг. На пике «зелёного движения» в 1990-е гг. в России получили распространение региональные Красные книги.
Изначально, идея Красной книги – это защита видов, активно истребляемых человеком в хозяйственных целях, крупных хищников, эндемиков, реликтов, стареющих видов. Однако, за более чем полувековую историю Красных книг возникла качественно новая проблема: под угрозой исчезновения оказались не отдельные виды, а целые экосистемы, ландшафты, и даже целый биом – степи, прежде всего, их европейские, южноуральские и североказахстанские типы. С 1960-х гг., после подъёма Целины отечественные учёные неоднократно высказывались в пользу создания Красной книги ландшафтов или природных зон, для первоочередного включения туда степей и лесостепей бывшего СССР [4, 5].
Красной книги ландшафтов так и не было создано, но в последние десятилетия степи неожиданно получили шанс на самореабилитацию. На всём постсоветском пространстве восстановление степей идёт стихийно, но пресекается сознательно безо всяких ограничений. В связи с этим возникает вопрос о возможной роли института Красных книг в защите самореабилитации степей. Главная природоохранная специфика степей Евразии заключается в том, что спасая отдельно взятые виды им не помочь. Уже практически полностью уничтожено ландшафтное ядро зональной типичности степей. Прежде самые распространённые и наиболее типичные виды флоры и фауны, изначально собранные в единый территориальный монолит, оказались разбросанными и рассеянными в виде точечных остатков как после гигантского взрыва, уничтожившего ландшафтное ядро. По этой причине природоохранное движение 1980-х в степной зоне заходило в тупик: территориальную охрану можно было учредить только на аграрных неудобьях – то есть, только на внутризональных разновидностях степей.
Вопреки прогнозам, остатки ядра зональной типичности степей в подзоне южного чернозёма и каштановых почв от Заволжья до Северного Казахстана, где системообразующим видом является ковыль Лессинга (далее – ковылок), продемонстрировали высокий потенциал самореабилитации, экосистемный базис вторичных степей сформировался за 10-15 лет. Завершение процессов формирования экосистемного базиса является первым этапом развития вторичной степи, характеризующимся внедрением целого ряда краснокнижных видов. К сожалению, это уникальное природное явление осталось без должного изучения и оценки. В последние годы огромные массивы едва зародившихся вторичных степей были распаханы безо всякой научной и природоохранной экспертизы. Официально, аграрии всего лишь вернули в оборот пустующие земли.
Насколько Красные книги могут защищать процессы самореабилитации степей? Можно ли считать старые залежи a priori местами обитания краснокнижных видов? Не является ли старая залежь заведомо временным явлением, учитывая всю мощь современного аграрного лоббизма и требование вековой целинности, предъявляемое ботаниками как обязательное условие охраны территории? По сути, возникает противоречие аграрно-земельного законодательства - с одной стороны, и Красной книги – с другой. Что сильнее защищено юридически: бывшая пашня или места обитания краснокнижных видов? Речь идёт о сохранении мест обитания краснокнижных видов, которым является вторичная степь. Сохранению вторичных степей могла бы способствовать максимальная представленность основных видов-фитоценообразователей в Красной книге; или внесение в Красную книгу отдельных популяций, составляющих первичное либо вторичное ядро зональной типичности – аналог Красной книги экосистем, ландшафтов, природных зон.
Для южных степей ключевым является вопрос о ковыле Лессинга (Stipa lessingiana) как основном системообразующем знаковом виде степей. Ещё в 1970-е годы в Красную книгу РСФСР было включено большинство видов ковылей, но за её страницами остались два системообразующих вида степей: ковыль Лессинга (ковылок), произрастающий на зональных карбонатных типах степных почв, практически полностью распаханных; и ковыль тырса, доминирующий в основном во внутризональных разновидностях степей. Тырсе, занявшей непахотопригодные территории, сегодня мало что угрожает, в то время как проблема другого ландшафтообразующего титульного вида – ковылка – остаётся нерешённой. По аналогии с Красной Книгой РСФСР, ковылок не вошёл в региональные Красные книги степных регионов, в т.ч. Оренбургской области. [1, 3] Насколько актуально наличие ковылка в Красной книге, и в каком качестве? С одной стороны, ни у кого не вызывает сомнений его активная экспансия, с другой стороны, интенсивность пресечения этой экспансии ещё выше. По нашим оценкам и наблюдениям, именно активная экспансия ковылка на залежи подтягивает за собой другие ландшафтообразующие биологические виды, запуская процесс развития бурьянистой залежи во вторичную степь и тем самым принципиально сокращая сроки формирования вторичных степей. Причём, нами наблюдалась необычно высокая генеративная активность ковылка, проявлявшего свойства агрессивного внедренца, подавляющего бурьян. Без дополнительных стадий формируются смешанные травостои ковылка и бурьяна, а в отдельных случаях, при наличии фронтального обсеменения, и его чистые заросли. Именно на таких участках, практически сразу после уверенного закрепления ковылка, отмечается взрывной рост популяций стрепета, других краснокнижных видов, именно такие угодья активно заселяются сурком. Таким образом, ковылковая залежь 10-15 лет – это по существу уже сложившийся базис вторичной степной экосистемы. И, хотя сам по себе ковылок, возможно, и не угрожаемый вид, он имеет огромное значение как естественный восстановитель степей, главный строитель её экосистемного базиса. Именно он вытесняет бурьян, принципиально сокращая сроки развития вторичной степи. Его высокая природоохранная ценность в том, что это и титульный вид степей, и в то же время их активный восстановитель, кроме того это лучший вид ковылей в кормовом отношении, в стадии вторичной степи имеющий высокое эстетическое значение.
Мы предлагаем включить ковылок во второе издание Красной книги Оренбургской области с особым статусом вида-восстановителя степей. Подобный подход поддержан самарскими специалистами по региональным Красным книгам, в то время как оренбургские специалисты при разработке 2-й редакции Красной книги области никак проблему ковылка не отразили. Основной аргумент в том, что даже несколько экземпляров, поселившиеся на молодой залежи, юридически осложняют её повторную распашку. Однако, в условиях сохраняющегося с целинных времён зернового приоритета в степном землепользовании, Красная книга остаётся практически единственным средством хоть как-то защитить самовосстановление степей. Поэтому мы предлагаем не отказываться от включения ковылка в Красную книгу, а придать ему особый статус вида-восстановителя и путём учреждения этого статуса реализовать принципиально новый подход – брать под охрану не отдельную особь, а сложившуюся популяцию, демонстрирующую свойства восстановителя природного сообщества. Применительно к ковылку, охране подлежат залежи с элементами плотных зарослей ковылка, которым практически всегда сопутствуют стрепет и другие угрожаемые виды. По сути, это природные очаги самореабилитации степей, которые мы теряем на глазах из-за повторной распашки, к тому же, постоянно нарастает угроза облесения остатков целинных и массивов вторичных степей. Если не защитить ковылок сейчас, то, скорее всего, столь высокий генеративный потенциал едва ли сохранится в условиях массовой химизации зернопроизводства, меняющего климата и повторяющихся распашек.
Да, как вид ковылок ещё не под угрозой вымирания, но его заросли на относительно больших площадях были исключительно редким явлением вплоть до середины 2000-х гг. Вторичные лессингоковыльные степи просуществовали буквально несколько лет, снова подверглись массовой распашке и как природное явление вновь сделались редкими.
В Оренбургской области речь идёт о сохранении по предложенному принципу десятков тысяч гектаров вторичных степей, в Казахстане – сотен тысяч гектаров, на Украине ковылок уже включён в Красную книгу всех уровней. Такой подход разработан нами как альтернатива «зелёному» радикализму, требующему от степей целинности, совершенно невозможной в настоящее время. Ориентация на охрану видов не позволяет Красной книге выбраться из балок и сойти с крутых склонов с их разнообразием, и хоть как-то попытаться защитить самовосстанавливающуюся былую монотонную типичность. Ведь, Красная книга задумывалась скорее как творческий саморазвивающийся процесс, адекватный времени, а не как догма. К сожалению, складывается такое впечатление, что пока на постсоветском пространстве, особенно в степных регионах, Красная книга выполняет скорее ритуальные функции. В то же время, в Институте степи УрО РАН впервые разработана принципиально новая Красная книга – Красная книга почв Оренбургской области, призванная защищать эталонные целинные почвы степей, к которым приближаются и почвы вторичных степей, но официального статуса эта Красная книга пока не имеет, как нет и закона об охране почв [2].
Развивая изложенный подход, нельзя обойти вниманием и острую проблему разработки эффективного механизма сохранения именно в степной зоне старовозрастных насаждений и отдельных деревьев. Лесные насаждения в степной зоне успешно развивались за пределами ядра зональной типичности и внутризональных разновидностей степей, обогащая ландшафтное разнообразие степной зоны. Как правило, леса в степной зоне были на песках, выходах коренных пород, в поймах рек и в понижениях, где есть дополнительное увлажнение. Первобытные (старовозрастные сегодня) леса степей пострадали в не меньшей степени, чем ядро зональной типичности. Подавляющее большинство лесной растительности вторично либо искусственно, поэтому особую природоохранную ценность в степной зоне представляют старовозрастные насаждения и даже отдельные деревья сосны, дуба и липы. Сосна, выросшая в благоприятных для неё условиях песков лесостепи, приобретает выдающиеся размеры, деревья достигают высоты 40 и более метров и диаметра 1 метра и более. Таких выдающихся степных сосен сохранились единицы, но есть шанс, что при должном отношении с нашей стороны наши потомки смогут увидеть целые насаждения. Не менее выдающиеся сосны могут вырастать и в степной зоне, например в Бузулукском бору. Дуб и липа при хороших лесорастительных условиях в степной зоне так же достигают выдающихся размеров. Вырастая на опушках или открытых пространствах, характерных для лесостепи и степи, все они приобретают специфическую шатрообразную крону с толстым стволом и раскидистыми сучьями, обладающую высокой эстетической привлекательностью. Именно такие деревья предоставляют не только тенистую прохладу в жарких степях, но и являются домом для целого ряда дуплогнёздников, многие из которых являются краснокнижными для степных регионов. Таким образом, старовозрастное дерево в степи – это место обитания краснокнижных видов, которые нуждаются в дуплах.
Однако, с точки зрения традиционного лесоводства, в принципе лесные насаждения хвойных и твёрдолиственных секций подлежат вырубке при достижении возраста 80-100 лет, а деревья, выросшие на открытом месте и сильно дуплистые, представляют небольшой интерес для лесозаготовителей, так как выход деловой древесины невысок. Лесное хозяйство в существовании таких деревьев заинтересовано меньше. В степной зоне их значение совершенно иное – это климатостабилизирующая функция, место обитания дуплогнёздников, защита почв, эстетическая привлекательность ландшафта, и т.д. В малолесных степях роль старовозрастных насаждений сегодня трудно переоценить, так как практически везде они представлены антропогенными реликтами. Будучи вырубленными сегодня, они смогут воспроизвестись как старовозрастные лишь через десятки и сотни лет.
Развивая идею модернизации института Красной книги, предлагаем включить в Красные книги степных регионов насаждения и отдельные деревья сосны, дуба и липы старше 140-летнего возраста. Приблизительно с такого возраста деревья, выросшие в степной зоне, приобретают весь комплекс специфических качеств, свойственных их виду при произрастании в степной зоне. Технически, включение старовозрастных насаждений и деревьев вполне выполнимо, так как они легко диагностируются визуально и сведения о них имеются в лесоустроительных документах. Основанием для внесения особи или популяции в Красную книгу является не принадлежность к виду, а достижение определённого возраста при произрастании в степной зоне – аналог почётного статуса долгожителя в человеческом обществе. Если для популяций ковылка основанием является её функция восстановителя степи, то для старовозрастных деревьев это их уникальный комплекс экологического и нравственного значения возрастающий с годами.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: