АГРОЛЕСОМЕЛИОРАТИВНОЕ ОБУСТРОЙСТВО СТЕПНЫХ ЛАНДШАФТОВ – ПЕРЕЖИТОК ПРОШЛОГО ИЛИ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ СОВРЕМЕННОСТИ

AGROFORESTRY ARRANGEMENT OF STEPPE LANDSCAPES – RELIC OF THE PAST OR ECOLOGICAL IMPERATIVE OF THE MODERN

К.Н. Кулик

K.N. Kulik 

ФГНУ «Всероссийский научно-исследовательский агролесомелиоративный институт»

(Россия, 400062, г. Волгоград, пр-т Университетский, 97) 

Federal State-Financed Scientific Institution «All Russian Agroforest Reclamation Institute», (Russia, 400062, Volgograd, pr. University, 97)

e-mail: olya_ber@mail.ru

В статье рассматривается роль защитного лесоразведения в условиях современного сельскохозяйственного природопользования в России. Раскрываются противоречия между лесным и степным подходом к мелиоративному обустройству степных ландшафтов.

The article discusses the role of protective afforestation in the conditions of modern agricultural management in Russia. Reveals the contradictions between forest and grassland reclamation approaches of steppe landscapes. 

Изначально данная статья задумывалась как  ответ на статью О.А. Климановой, доцента кафедры физической географии мира и геоэкологии географического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова [2], которая поднимает ряд важных  дискуссионных вопросов относительно защитного лесоразведения в степной зоне России. Но в процессе подготовки рукописи мы пришли к заключению, что статья Климановой О.А. – это квинтэссенция определенных взглядов части современного научного (и не только) сообщества на «полезность», «нужность» создания защитных лесных насаждений (ЗЛН), «взгляд общества со стороны». И это, в свою очередь, указывает на то, что защитное лесоразведение, как отрасль народного хозяйства, сегодня переживает очередной период упадка, а таких упадков оно за всю историю своего существования и становления как науки и практической деятельности пережило немало. Очень интересно об этапах развития, «взлетах и падениях», защитного лесоразведения написано в статье академика И.П. Писаренко [4] и в [7], здесь мы не будем подробно на этом останавливаться. В контексте данной статьи отметим лишь то, что, как показывает история, только после сильнейших природных катаклизмов в виде засух и их следствий – пыльных бурь и неурожаев, – на государственном уровне начинает подниматься вопрос о необходимости принятия конкретных решений. Так было после засухи 1891 года и вызванного ею неурожая и голода, так было после 20-30-х годов XX века, когда центр и юг европейской России потрясли страшные пыльные бури и последовавший за ними голод. Первый из упомянутых случаев стал поводом для организации экспедиций под руководством В.В. Докучаева, в ходе которых была заложена научная основа степных лесомелиораций. Второй крупный природный и социально-экономический катаклизм заставил новые поколения уже советских учёных поднять вопрос о проведении крупномасштабных работ по защитному лесоразведению в южных районах европейской части России.

Сейчас защитное лесоразведение мало востребовано обществом и государством. А зря! Развал экономики и, как следствие сельского хозяйства, произошедший в 1990-х годах, вверг нашу страну в сырьевую зависимость от других стран мира. Однако в современных условиях продовольственная безопасность страны становится приоритетным стратегическим направлением. И в связи с этим возникает ряд трудностей, ведь Россия – страна с маргинальным, самым холодным и самым континен­тальным климатом планеты, ни с какой другой крупной страной мира (кроме Монголии) в этом отношении несравнимая. Маргинальность климатических условий России для сельского хозяйства подчеркивает тот факт, что через ее территорию проходят северные границы возделывания всех важнейших сельскохозяйственных культур умеренного пояса Земли. В современных ландшафтах страны доля пахотных земель превышает 60%, а в районах наиболее интенсивного земледелия, приходящихся на степную зону, достигает 80-90%. Такая распаханность в сочетании с засушливым климатом, частыми суховеями, пыльными бурями ставит наше земледелие в большую зависимость от условий природы. И в данной ситуации ЗЛН выполняют роль каркаса сельскохозяйственных земель, являясь попыткой в некотором роде компенсировать наносимый человеком вред природе в виде распашки земель. Уничтожив один специфический комплекс компонентов, присущих степной зоне (степной почвенно-растительный покров, степную фауну), человек внес другой – ЗЛН с другим набором специфических компонентов (микроклимат, почвы, представители растительного и животного мира, присущие лесным насаждениям). Хорошо это или плохо? Однозначного ответа нет. В данном случае создание ЗЛН – один из экологических рисков земледелия. Но это оправданный риск. В ту пору, когда защитное лесоразведение было на пике своего развития, когда за созданными ЗЛН проводились ежегодные уходы, они зарекомендовали себя очень хорошо, выполняя своё основное назначение, защищая сельскохозяйственные угодья от пыльных бурь, тем самым способствуя сохранению урожая.

Все «нападки» на защитное лесоразведение, зазвучавшие в последнее время, по сути, имеют своей подоплекой лишь претензии к современному запущенному состоянию лесных полос: их загущенности и захламленности, повышенной пожароопасности, критическому возрасту [2, 3, 8]. Во главу угла ставятся крупные денежные инвестиции, необходимые для создания и поддержания ЗЛН, срок окупаемости которых длителен. Однако, как и любой продукт хозяйственной деятельности, ЗЛН, естественно, требуют определенных материальных (трудовых, денежных) и временных затрат, при этом являясь одним из самых дешевых видов мелиораций. Даже для организации и функционирования ООПТ необходимы определенные затраты денежных средств.

Поэтому все вопросы о целесообразности создания ЗЛН на землях сельскохозяйственного назначения уже необходимо, на наш взгляд, снять с повестки дня, так как многочисленными исследованиями в течении более 120 лет развития защитного лесоразведения, начиная с трудов В.В. Докучаева, была обоснована их полезность для сельского хозяйства лесостепных и степных регионов России (табл. 1).

Таблица 1

Экологическая эффективность защитных лесных насаждений (по данным ВНИАЛМИ и НИИСХ ЦЧП) [7]

Правильность и ценность научных разработок подтверждаются практикой. ВНИАЛМИ в натуре созданы объекты на больших площадях, где полностью прекращены процессы деградации почв. Например, система лесных насаждений в Обливском ОПХ Ростовской области на площади 8000 га, территории некогда представлявшей собой открытые барханные пески, позволила полностью прекратить процессы опустынивания. В Камышине система лесонасаждений предотвратила движение песков на город. Подобные объекты были созданы в хозяйствах Алтайского края, Астраханской, Волгоградской, Саратовской областях, Республике Калмыкия и в других регионах страны. Это тот научно-практический багаж, с которым невозможно не считаться.

Нельзя сказать, что проблемы защитного лесоразведения, на которые указывают современные исследователи [2, 3, 8], не знакомы нам, агролесомелиораторам. Мы сами поднимаем эти проблемы в многочисленных публикациях, говорим о них с трибун на конференциях и рабочих совещаниях, ищем пути их решения. И пути решения есть, правда пока, в большинстве случаев, только на бумаге, в теории, так как не хватает финансовых средств претворить теорию в практику. Как справедливо отмечает О. А. Климанова, приоритетом в финансировании пользуются массовые акции по посадке леса в «голой пустынной степи», не обеспеченные каким-либо научным обоснованием, но зато проводимые в торжественной обстановке и освещаемые средствами массовой информации. О чем можно говорить, если даже не существует данных оценки объемов работ по лесохозяйственному обслуживанию ЗЛН, так как в стране более 30 лет не проводилась их единовременная инвентаризация.

С 2008 года во ВНИАЛМИ изучаются процессы восстановления естественного режима степей в системе куртинно-колковых защитных лесных насаждений на территории землепользования «Качалинское» [5]. Достоверных данных о том, что ЗЛН способствуют восстановлению степи, пока получено не было, однако не было получено и обратных данных, о том, что лесные насаждения препятствуют восстановлению степи. Степь, если ей не мешать, в любом случае возьмет свое и в этом правы степеведы. При изучении травяного покрова многолетней залежи в межкуртинных пространствах были зафиксированы рыхлодерновинные злаки с очагами зацепления плотнодерновинных, разнотравье и сорная растительность и даже краснокнижный тюльпан Шренка (Tulipa Schrenkii Regel). Лесные куртины и колки в данной ситуации целесообразно рассматривать как аналог естественных древесных насаждений, существующих в естественных понижениях микро- и мезорельефа с благоприятными почвенно-гидрологическими условиями и выполняющими функцию усложнения мозаичной и ярусной структур степного ландшафта, привлечения орнитофауны, задержания семян степных растений, поступающих сюда из отдаленных и близлежащих очагов инспермации и т.д.

Неверно и утверждение о том, что создатели лесополос считают агролесомелиорацию единственным доступным и эффективным средством предотвращения почвенной эрозии и увеличения биопотенциала сельхозугодий [8]. Прямолинейность контуров и тотальность облесения территории ушли в прошлое. Современные тенденции в агролесомелиорации – гибкость и адаптивность создания ЗЛН к ландшафтным особенностям территории, обязательный учет при проектировании ЗЛН вопросов сохранения комплексов природных, антропогенно-модифицированных и антропогенных экосистем. Приоритет отдается культурному лесоаграрному ландшафту, в пространственной структуре которого, помимо непосредственно сельскохозяйственных угодий (пашня, пастбища), органично соединены участки сеяных многолетних трав, островки сохранившихся и восстановленных степей, простейшие гидросооружения, пруды, сады, защитные лесные насаждения различного функционального назначения и породного состава. При этом не забудем отметить и высокую рекреационную роль ЗЛН, доказательством которой служат многочисленные следы костров в лесополосах, регулярные «маршруты» грибников, сборщиков ягод и орехов, тяготение полевых станов к защищенным от ветра опушкам лесных полос и многое другое.

Еще один аспект проблемы, на который бы хотелось обратить внимание. Сторонники восстановления степей не делают акцентов на следующей проблеме: в рамках какой единицы хозяйственного регулирования необходимо восстанавливать степь? В качестве основного территориального резерва для восстановления степного биома рассматриваются заброшенные пахотные земли – залежи, которых у нас в стране по различным оценкам от 4 до 20 млн га [1, 6]. Если даже на небольшой части этой огромной территории будут организовываться особо охраняемые природные территории, то это один вопрос. Действительно, в основной земледельческой степной полосе России очень мало ООПТ рангом выше национального парка и это серьезная природоохранная проблема. Однако воссоздание степи ради степи на залежных землях без придания этим землям какого-либо юридического статуса, влечет за собой целый спектр проблем правового, административного, природоохранного и социально-экономического характера. Ведь не надо забывать, что залежи представляют собой территориальный резерв, который в любой момент может быть возвращен в сельскохозяйственный оборот. По сути, именно неразбериха с собственниками ЗЛН привела защитное лесоразведение к современному плачевному состоянию. Такая же участь ожидает и восстановленные степи при слабо разработанной законодательной базе.

Не следует забывать и о демографическом аспекте проблемы. Несмотря на относительно небольшую долю степных земель в России, здесь проживает около половины населения страны и производится более 70% сельскохозяйственной продукции. Бескрайность степных просторов всегда считалась стимулом для постоянных перемещений кочевых народов юга России, лес же служил признаком более оседлого образа жизни и с появлением систем ЗЛН, устанавливающих границы землепользования, последний укрепился окончательно, привнеся в «голый» степной ландшафт «фиксированные» элементы леса. Только на секунду представив наш аграрный пейзаж без ЗЛН, мы сразу поймем, что юг России станет огромной ареной экологических миграций людей, лишившихся земли из-за наступления песков. С другой стороны, что может дать населению масштабное восстановление степей при одновременном сокращении сельхозугодий? Что будут делать люди, всю жизнь проработавшие в сельском хозяйстве и теперь вынужденные наблюдать, как по восстановленной степи бегают тарпаны и сайгаки. Нам представляется, что смена специализации местного населения произойдет очень быстро и далеко не в ту сторону, о которой предполагают (а иногда и совершенно не предполагают) сторонники восстановления степей.

В заключении хотелось бы отметить следующее. Несмотря на то, что защитное лесоразведение находится в современных условиях далеко не на пике своего максимального производственного потенциала, мы надеемся на лучшее, так как сама природа ставит перед человеком задачи, требующие решения именно «экологичными» методами. Среди таковых, в крупном приближении, выделяются два: защитное лесоразведение и восстановление естественных степных экосистем. Тем более, данные отрасли должны объединить свои усилия в рамках единой стратегии степных фитомелиораций, ведь, как показывает практика, уменьшение рисков в сельском хозяйстве может быть достигнуто только в результате интеграции усилий профессионалов различных научных школ и технологических направлений.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Доклад о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения. М.: Росинформагротех, 2013. 48 с.
2. Климанова О.А. Государственные программы лесонасаждений в степной зоне России: потенциальные и реальные угрозы степям // Степной бюл. 2012. № 36. С. 29-35.
3. Левыкин С.В. Агроэкологическое значение степных лесомелиораций / С.В. Левыкин, В.П. Чибилева, Г.В. Казачков // Изв. Оренб. аграр. ун-та. 2007. Т. 4, № 16 (1). С. 26-30.
4. Писаренко И.П. Защитное лесоводство – составная часть устойчивого управления лесами // Защитное лесоразведение в Российской Федерации : материалы междунар. науч.-практ. конф. Волгоград: ВНИАЛМИ, 2011. С. 92-103.
5. Рулев А.С., Пугачева А.М. Почвенно-геоморфологические исследования ландшафтов юга Приволжской возвышенности // Аграр. науч. журн. 2014. № 12. С. 30-33.
6. Смелянский И.Э., Елизаров А.В. Сколько в степном регионе России залежей? // Степной бюл. 2012. № 36. С. 4-7.
7. Стратегия развития защитного лесоразведения в Российской Федерации на период до 2020 года. Волгоград: ВНИАЛМИ, 2012. 40 с.
8. Чибилев А.А. Геоэкологические основы степной лесомелиорации: гармония степи и лесного наследия / А.А. Чибилев, С.В. Левыкин, П.В. Вельмовский и др. // Защитное лесоразведение в Российской Федерации: материалы междунар. науч.-практ. конф. Волгоград: ВНИАЛМИ, 2011. С. 139-149.