ЛАНДШАФТЫ И ЧЕЛОВЕК САЛО-МАНЫЧСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ В САРМАТСКОЕ ВРЕМЯ
LANDSCAPES AND A HUMAN-BEING OF THE SALO-MANYCH INTER-RIVERS AREA IN THE SARMATHIAN TIME
Н.П.Калмыков1, Л.С.Ильюков2
N.P.Kalmykov1, L.S.Iljukov2
1 Институт аридных зон ЮНЦ РАН
(344006, Ростов-на-Дону, просп. Чехова, д. 41)
1 Institute of Arid Zones SSC RAS
(41, Chekhov Prospect, Rostov-on-Don, Russia, 344006)
e-mail: kalm@ssc-ras.ru
2 Южный научный центр РАН
(344006, Ростов-на-Дону, просп. Чехова, д. 41)
2 Southern Scientific Center RAS
(41, Chekhov Prospect, Rostov-on-Don, Russia, 344006)
e-mail: iljukov@ssc-ras.ru
Рассматривается ландшафт Сало-Манычского междуречья (юг Ергенинской возвышенности) и распространение могильников в сарматское время. Обсуждается степень воздействия человека на ландшафты. Показано, что изучение только одних погребальных комплексов недостаточно для определения той или иной культурно-исторической общности, рода занятий и взаимодействия человека с окружающей средой.
The landscape of the Salo-Manych inter-rivers area (the south of the Ergeninskaya Uplands) and the location and distribution of burial mounds in the Sarmathian time are considered. The degree of human impact on the landscapes has been discussed. It has been indicated that the studying of burial mounds only is insufficient for the determination of cultural-historical community, occupation, and interrelations of a human-being with the environment.
Становление современных ландшафтов и уклада жизни человека на юге России представляет собой сложный процесс, начавшийся задолго до наступления сарматского времени. В течение всего времени здесь происходит постепенное выравнивание рельефа и изменения в климате, повлиявшие в совокупности с другими факторами на формирование своеобразного биоценотического покрова Сало-Манычского междуречья. Междуречье, являясь частью Ергенинской возвышенности, относится к Русской равнине и простирается на юг до Манычского прогиба, который отделяет его от Ставропольского выступа, занимающего центральное положение среди равнин Предкавказья. Ввиду того, что р. Сал протекает вблизи асимметричного Доно-Сальского водораздела, его правые притоки почти не развиты. В свою очередь, асимметричная Сало-Манычская гряда прижимается к р. Маныч, вследствие чего у Сала развиты левые притоки. Эта особенность обусловило распространение древнего населения в междуречье, которое главным образом селилось по долинам рек и склонах водоразделов, обращенных к долинам рек и их притокам.
Сало-Манычское междуречье, находящееся в пределах Южноергенинского и Приманычского геоботанического района, изучено в археологическом плане довольно хорошо, поэтому данная работа, направленная на изучение ландшафта юга Ергенинской возвышенности, представляет одну из попыток освещения синергетики человека и окружающей среды в сарматское время. Корректная интерпретация археологических, палеозоологических, геоморфологических и других данных зависит от того, насколько была правильно понята структура и эволюция ландшафтов последних тысячелетий. Другими словами, насколько точно определены причины, влиявшие на ландшафты в связи с естественным ходом изменений условий внешней среды и воздействием на них человека в прямом и косвенном виде. О том, что до настоящего времени зачастую нет четкого разграничения природных и антропогенных факторов при рассмотрении новейшей истории ландшафтов, свидетельствует множество примеров. Важность вопроса состоит в том, что, смешивая причины природного и антропогенного порядка, некоторые исследователи воссоздают климатические условия прошлого в искаженном виде, приписывая причинам, связанным со скотоводческой и земледельческой культурой, особенностями охотой, географическим распространением фауны, природно-климатическое значение. Это отрицательно влияет на обсуждение вопросов, касающихся: становления и характера современного климата, прогнозов на его развитие в будущем, изменения гидрографических условий, биоты в целом и на ряд вопросов, связанных с использованием и преобразованием самих ландшафтов.
В археологии, как правило, идет процесс связывания знаний о том или ином периоде (палеолит, неолит, бронзовый век, железный век) со знаниями о другом периоде, идет попытка восстановить то, что должно было или, по крайней мере, могло происходить, чтобы объяснить переход от одной стадии к другой, минуя многие неизвестные промежуточные стадии. Имеются различные определения термина «знания», но воспользуемся таким: знания – это формализованная информация, на которую ссылаются или используют в процессе логического вывода [1]. С точки зрения решения определенных задач в предметной области знания подразделяются на две категории: факты и эвристику. К фактам относятся хорошо известные в данной предметной области обстоятельства (объекты, явления, процессы), вторая категория знаний основывается на собственном опыте в данной предметной области, накопленном в результате многолетней практики. Предложенный способ заполнения пробелов обычно расценивается как не очень надежный метод открытия прошлого, которым никто не стал пользоваться, если бы можно было найти более конкретные свидетельства, на которых основано наше знание исторических, в отличие от доисторических, периодов человеческой жизнь.
Результаты различных исследований позволяют дать в общих чертах картину ландшафтов Сало-Манычского междуречья в раннем железном веке, где общая структура растительного покрова южной окраины степной зоны установилась еще в начале голоцена. В климатический оптимум второй половины атлантического периода голоцена (6000-4500 лет назад) произошло значительное смягчение континентальности климата, понижение летней температуры, увеличение годовой суммы осадков, соответственно увеличилась облесённость территории за счет расширения пойменных лесов и байрачных лесов на Ергенинской возвышенности. На протяжении III тыс. до н.э. происходят значительные изменения и в условиях почвообразования, приведшие к развитию солонцов, снижению содержания гумуса, накоплению в покровной толще карбонатов, легкорастворимых солей и гипса, изменению эколого-трофической структуры [2]. Во второй половине III тысячелетия усиливается аридизация и континентальность климата, которые, по мнению многих исследователей, стали основной причиной перехода к кочевому образу жизни, и пришлись они на начало бронзового века. К этому времени относится ямная культура, известная в Сало-Манычском междуречье. Наибольший пик аридизации пришелся на период 2200-1700 гг. до н.э., когда междуречье населяли носители катакомбной культуры. С 1500 по 800 гг. до н. э. продолжалось снижение континентальности и повышалась гумидность клиамта, расширилась площадь лесов. Продолжающееся выравнивание рельефа в I тыс. до н.э. привело к понижению уровня грунтовых вод, следствием чего явилось нарастание аридности, широкое распространение солонцовых почв. На фоне пустынно-степных условий с неблагоприятной метеорологической обстановкой и небольшим количеством влаги (поверхностной, почвенно-грунтовой) происходило формирование травянистого покрова, продолжавшегося и позже, в начале нашей эры. В это время происходит дальнейшее иссушение, снижается дренаж подземных вод, распадается гидрографическая сеть, повышается минерализация поверхностных вод.
В субатлантическом периоде климатические условия в целом напоминали современные, отмечалась их мозаичность во времени, кратковременное улучшение экологических условий отмечено во II-IV вв. н. э. (сарматское время). Наибольшее количество сарматских памятников тяготеет к засушливой степи и полупустыне, что, по всей видимости, связано с особенностью хозяйства (кочевое скотоводство) сарматского населения. Сало-Манычское междуречье всегда было привлекательно для кочевников, оставивших многочисленные курганные могильники на водоразделах Южных Ергеней и в поймах рек. Немаловажное значение имели пойменные леса по долинам этих рек и байрачные леса на водоразделах, которые представляли природный ресурс, используемый в быту и при погребении.
Археологические памятники сарматского времени на Сало-Манычском поднятии расположены длинными или короткими цепочками параллельно долине р. Сал или крупным балкам. Курганные могильники раннего и среднего сармата находятся в окрестностях хутора Новый и близ Кривого Лимана (рис. 1), однако в хронологическом плане приходится сталкиваться с несогласованностью датировок: понижение возраста памятников одними авторами и, наоборот, повышение другими приводят к тому, что их сопоставление становится почти невозможно.
Погребальные комплексы в междуречье подразделяются на три хронологические группы, большая часть из них отнесена к раннесарматскому времени, меньшая – к средне- и позднесарматскому [3]. Раннесарматские комплексы содержат керамическую (лепную и кружальную), бронзовую (литые котлы, кованые ведра), серебряную (кубки) и деревянную (блюда, подносы) посуду. В них зафиксированы костяные лопаточки и ложечки, чаши из панциря черепахи, железные кельты, крюки, наконечники копий, мечи, ножи, наконечники стрел. Уздечные принадлежности обнаружены только в мужских захоронениях, в женских – куски мела со сглаженными гранями, свинцовые булавки, фибулы, бронзовые зеркала, браслеты, серьги, бусы, золотые штампованные бляшки. В погребениях, как правило, встречаются элементы посткраниального скелета крупных млекопитающих (овцы, лошади, домашнего быка), иногда рыбы или птицы [3]. При определении таксономического статуса того или иного животного не использовалась методика их определения [4, 5], что не позволяет признать их валидными. В это время существовали и их дикие сородичи (тарпаны [Equus gmelini], туры [Bos primigenius]), Сало-Манычское междуречье входило в область распространения сайги (Saiga tatarica), метрические и морфологические признаки отдельных частей ее посткраниума близки к домашней овце (Ovis aries). От корректной диагностики остеологического материала зависит и рода занятий (охота, скотоводство, кочевники) носителей той или иной культурно-исторической общности, в частности, сарматов. Распознать видовую принадлежность животного, тем более отнести его к дикой или одомашненной форме, очень трудно, иногда невозможно, если нет серийного материала. Это подтверждает и попытка определения систематической принадлежности мумии лошади из вечной мерзлоты Чукотки, не позволившая однозначно указать ее видовую принадлежность [6]. Морфологические особенности черепа и посткраниального скелета могут отражать как видовые, так и онтогенетические признаки, связанные с изменчивостью: половой, индивидуальной, географической.
Судя по особенностям погребального инвентаря из этих комплексов и конструкции захоронений, носители раннесарматской культуры в Сало-Манычском междуречье жили до начала нашей эры, последние представители этой культуры известны в I веке нашей эры.
В среднесарматских курганах раскопаны погребения, содержащие, помимо раннесарматского инвентаря, красноглиную посуду, курильницы, алебастровые сосуды, стеклянные канфары, бронзовые гвоздики и колокольчики, перстни. В некоторых погребениях зафиксированы отдельные кости поясов конечностей животных, как правило, задних [3]. Имеющийся остеологический материал не позволил определить вид животного, используемого при погребении, тем более состав домашнего стада или диких животных, которые обитали в окрестностях захоронения. В целом подобные погребения датируются первым веком н.э., в конце II века в бассейне Дона распространяется позднесарматская культура.
Антропологический материал из ранне- и среднесарматских погребений представлен как мужскими, так и женскими черепами [7]. Мужчины раннесарматской культуры, судя по выборке, обладали брахикранным, мезокранным и долихокранным типом черепа большого и среднего размера, женщины – в основном мезокранным и брахикранным. Мужская половина, судя по верхнелицевому указателю, была узколицей, женская – средне широколицей. У женщин нос выступал слабее, чем у мужчин. Черепа среднесарматских мужчин близки раннесарматским, однако орбиты у первых расположены ниже, чем у раннесарматских, высота носа и верхней части лица у первых меньше, чем у вторых. Среднесарматские женщины имели более широкое лицо, более высокое расположение орбит, более высокое расположения носа, чем раннесарматские.
Как уже упоминалось, ландшафты Сало-Манычского междуречья были ресурсом для жизни человека уже с бронзового века, на который он, в том числе и носители сарматской культуры, всегда воздействовал в зависимости от способов извлечения энергии и форм природопользования, в основном через его составляющие (флору, фауну, почву, речную сеть). Ландшафты по прочности связей, с одной стороны, уступают другим системам (например, атомы, организм), с другой стороны, – это системы не только с иной природой связей, но и с более «расшатанными» связями, являющихся непредвиденным следствием хозяйственной деятельности человека.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Представления и использование знаний / Под ред. Х. Уэно, М. Исидзука. М.: Мир, 1989. 220 с.
2. Демкин В.А., Удальцов С.Н., Демкина Т.С., Хомутова Т.Э. Экология древних степных обществ в свете палеопочвенных исследований археологических памятников // Экология древних и традиционных обществ: Сб. докл. конф. Вып. 4. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2011. С. 31-35.
3. Ильюков Л.С., Власкин М.В. Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1992. 288 с.
4. Громова Вера. Определитель млекопитающих СССР по костям скелета. Вып. 2. Определитель по крупным костям заплюсны. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 118 с.
5. Бачура О.П., Зданович Г.Б., Косинцев П.А. Сезон и возраст забоя домашних копытных по регистрирующим структурам из укрепленного поселения Аркаим // Экология древних и традиционных обществ: Сб. докл. конф. Вып. 4. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2011. С. 11-12
6. Спасская Н.Н., Кузнецова Т.В., Шер А.В. Морфометрическое исследование черепа позднеплейстоценовой билибинской лошади с Западной Чукотки // Палеонтол. ж. 2012. № 1. С. 89-101.
7. Батиева Е.Ф. Черепа из курганов междуречья Маныча и Сала (сарматское время) // Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1992. С. 262-274.