В научном журнале «Народонаселение» Т. 26. № 1 2023 (RSCI) опубликованы статьи сотрудников отдела социально-экономической географии.
На территории степных регионов проявляются региональная специфика и диспропорции, в том числе и демографического поведения населения в отношении репродуктивных планов. Набор различных факторов и условий от социально-экономических, природно-климатических и национальных до условий проживания и быта формирует различные по регионам традиции демографического поведения в отношении создания семьи и рождения детей. Последние два года развития демографического потенциала страны в условиях пандемии коронавируса ещё раз подчеркнули актуальность и важность исследований по изучению репродуктивного поведения населения степных регионов и проведения оценки демографического прогноза на перспективу.
Для установления существенности различий в показателях репродуктивного поведения степных регионов были использованы Критерий Фишера и критерий знаковых рангов Уилкоксона. В силу того, что обычное сравнение средних значений показателей и выводы по ним являются в определенной степени субъективными, авторами были использованы непараметрические критерии определения существенности различий.
В результате анализа выявлено, что значения интегрального показателя репродуктивного поведения максимальное в Республике Калмыкия (3,27), минимальное – в Саратовской области (0,36). По методу k-means регионы степной зоны России разделились на два кластера по 8 и 10 субъектов степной зоны в зависимости от изменения репродуктивного поведения по итогам пандемийного 2020 года (рис. 1).
Рисунок 1 – Картосхема дифференциации регионов степной зоны России по репродуктивному поведению
Результаты прогноза рождаемости неутешительны для большинства регионов степной зоны России. Равномерное снижение коэффициентов рождаемости наблюдается в 16 регионах, из которых наибольший спад прогнозируется в Республике Башкортостан – на 0,9 %, Республике Калмыкия (на 0,8 %) и Оренбургской области (на 0,8 %). Только в 2 регионах рассчитанные прогнозы имеют положительный тренд – в Белгородской (на 0,4 %) и Омской областях (на 0,6 %).
Анализ возрастных коэффициентов рождаемости проводился по данным 2000-2020 годов. Экстремумы минимумов возрастных коэффициентов рождаемости у женщин, как до, так и после 30 лет во всех регионах степной зоны России приходятся на начало исследуемого периода. Период с 2014 по 2015 гг. характеризуется тем, что в большинстве регионов наблюдался рост рождаемости у женщин в возрасте до 30 лет, а период с 2015 по 2016 гг. – рост рождаемости у женщин в возрасте после 30 лет. Таким образом, пик рождаемости пришёлся на 2015 г., после которого фиксируется повсеместный спад, в некоторых регионах он доходит до уровня 2000 года.
В период 1990-2020 гг. на рассматриваемой территории отмечается общее сокращение численности населения на 847 тыс. человек, основными причинами которого является снижение естественного прироста населения и отрицательные показатели миграции. Если в 1990 г. численность трудоспособного населения составляла 25,3 млн человек, то в 2020 г. этот показатель составил уже 24,6 млн человек.
Потенциальные возможности увеличения численности населения рассматриваемой территории напрямую зависят от развития демографического потенциала и наличия благоприятных условий и факторов, влияющих на репродуктивное поведение населения. Вместе с этим миграционная убыль оказывает влияние не только с точки зрения современных потерь численности населения, но и влияет на то, каким оно будет в будущем. По регионам степной зоны наблюдается тенденция к увеличению территорий с более низкими коэффициентами рождаемости, растёт средний возраст матери при рождении первого ребёнка, наблюдаются процессы откладывания рождения детей и более позднего вступления в брак.
Настоящее исследование может быть дополнено исследованиями репродуктивного поведения на основе социологических обследований ключевых (модельных) территорий степной зоны. Очевидно, что развитие демографического потенциала и создание благоприятных условий для репродуктивного поведения населения невозможно без политики, направленной на это в сферах здравоохранения, образования и культуры, включающей формирование системы ценностей, приоритетов, социальных ориентиров и традиций; направленной на рост потребности в семейном образе жизни и детях; обеспечение молодых семей жилищными условиями и достатком; обеспечение беспрепятственного и доступного образования всех уровней; реализация мер по улучшению здоровья населения; повышение уровня и качества жизни населения в целом.
В результате анализа основных факторов, определяющих современное состояние социально-демографической системы населения и выявления предпосылок его изменения под влиянием негативных процессов, Руднева О.С. и Соколов А.А. в своей публикации пришли к выводу, что пандемия COVID-19 оказала значительное влияние на рост смертности в стране, нарушив продолжительный процесс её снижения в предыдущие годы.
В ходе исследования проведена кластеризация регионов по индексам демографической устойчивости и потенциала здравоохранения за 5-летний период, предшествующий пандемии. Определено, что в большинстве регионов (50) сложились высокие и очень высокие риски возникновения препятствий для демографического роста или сохранения существующей системы народонаселения. В то же время 21 регион характеризуется низким и очень низким потенциалом системы здравоохранения. В 49 регионах наблюдается средний уровень развития инфраструктуры здравоохранения (рис. 2).
Рисунок 2 – Картосхема распределения регионов по уровню демографической устойчивости (1 – очень высокий риск; 2 – высокий риск; 3 – средний риск; 4 – низкий риск)
Глубина последствий пандемии отразилась в виде избыточной смертности. В первый год пандемии регионы Северного Кавказа стали лидерами по темпам роста смертности – республики Чеченская (на 44 %), Дагестан (на 32 %) и Ингушетия (на 27 %). Наиболее устойчивыми оказались республики Адыгея и Бурятия. На второй год активное увеличение смертности коснулось уже всех регионов, за исключением Республики Тыва и Чукотского АО, где самые низкие доли населения старше трудоспособного возраста.
Исследование выявило точки напряженности, сложившиеся как в силу многолетней региональной политики, так и в результате недоучета региональной специфики. Если снижение демографического риска требует продолжительных комплексных реформ общественных институтов различных сфер, то увеличение потенциала системы здравоохранения возможно уже в течение нескольких лет. Необходимо совершенствовать организацию и функционирование систем здравоохранения в регионах, где при высоком потенциале наблюдалась и высокая избыточная смертность (рис. 3).
Рисунок 3 – Картосхема распределения регионов по уровню потенциала системы здравоохранения (1 – очень низкий; 2 – низкий; 3 – средний; 4 – высокий)
Результаты исследования готовности регионов к пандемии подчёркивают важность формирования предпосылок демографической устойчивости, снижения предотвратимых причин смертности и совершенствования стратегий обеспечения систем общественного здравоохранения с целью предотвращения избыточной смертности населения в условиях обострения эпидемиологической ситуации.
С полным текстом публикаций можно ознакомиться по ссылкам: