ЛЕСОСТЕПЬ, ЕЕ ИНВАРИАНТ И СОДЕРЖАНИЕ

Лесостепь как географическая зона в системе природных зон умеренного пояса своей самостоятельностью обязана таким, ставшим уже классическими, работам В.В. Докучаева, Л.С. Берга и Ф.Н. Милькова как «Наши степи прежде и теперь» (Докучаев, 1892), «Физико-географические (ландшафтные) зоны СССР» (Берг, 1936), «Лесостепь Русской равнины» (Мильков, 1950). Однако, характер внутренней структуры типа лесостепного ландшафта рассматриваемый как сочетание двух самостоятельных типов – лесного и степного (травянистого), позволял в прошлом и позволяет сейчас отрицать самостоятельность лесостепной зоны или, в лучшем случае, считать ее своеобразной переходной экотонной полосой.
Этому вопросу была уже посвящена специальная статья Ф.Н. Милькова (1957), убедительно доказывающая несостоятельность этих взглядов. Но несмотря на казалось бы полную ясность этого вопроса, работы подобного плана, отрицающие самостоятельность лесостепи как зонального типа ландшафта, продолжают появляться (Чернов, 1975; Перельман, 1975; Растительность Европейской части СССР, 1980; Зоны и типы поясности растительности России и сопредельных территорий, 1997 и др.).
Подобный разброс мнений во взглядах на лесостепной тип ландшафта вытекает, на наш взгляд, из существующего его определения. Под ним в настоящее время (Мильков, Бережной, Михно, 1993) понимается тип ландшафта, представленный чередованием на водоразделах участков лиственного, реже хвойного (сосна, лиственница) леса с луговыми степями. Из определения хорошо видно, что сущность лесостепного типа ландшафта связывается с двумя контрастными биоценозами – лесным и степным, каждый из которых имеет свои самостоятельные, а не общие закономерности строения, функционирования, динамики и развития.
Признавая независимость лесостепной зоны, ее самобытность и самостоятельность вполне логично предполагать существование единого, подобного таежному, степному и др., лесостепного типа ландшафта, в основе которого лежало бы единое природное тело, элементы которого были бы генетически и эволюционно связаны между собой в целостную систему с присущей ей эмерджентностью. Таким инвариантом лесостепного типа ландшафта в Центральной Черноземной России, на наш взгляд выступает лесостепной комплекс (Бережная, Бережной, 1999).
В пределах Окско-Донской равнины он представляет собой систему осиновых кустов и, разделяющих их, участков луговых степей, а на Среднерусской возвышенности – плодово-кустарниковую степь, морфологически напоминающую саванну тропического пояса.
Лесостепной комплекс как единое генетическое и эволюционное образование впервые был охарактеризован Н.С. Камышевым (1965), который в его составе выделял следующие элементы: луговые степи, растительные группировки на засоленных почвах, луга, болота, ивняки, осиновые кусты. Наиболее древними его элементами являются степи. Луга, солонцы, болота, ивняки, кустарниковые сообщества (терновники, розарии, миндальники, вишарники) занимают промежуточное положение, а наиболее молодым элементом выступают осинники – авангард наступления леса на степь. Последнее утверждение далеко не бесспорно. Исходя из сущности лесостепного комплекса, эволюционно крайними элементами которого являются, с одной стороны, лес (осинник), а с другой – степь, следует признать более обоснованным утверждение Ф.Н. Милькова (1959, 1976), что осинники являются таким же древним элементом лесостепи Окско-Донской равнины, как и степь.
Классическими примерами, сохранившихся до настоящего времени лесостепных комплексов Окско-Донской равнины, являются Хреновская степь (Воронежская область) и лугово-осиновый комплекс у с. Красносвободное (Тамбовская область).
Лесостепной комплекс Среднерусской возвышенности по своей структуре и морфологии более разнообразен. Одним из его морфологических вариантов выступает комплекс, напоминающий осиновые кусты Окско-Донского плоскоместья, однако, на Среднерусской возвышенности они, во-первых, приурочены не к суффозионным формам рельефа, а связаны с проявлениями карста и, во-вторых, представлены не чисто осиновыми, а дубово-осиновыми кустами. Подобный комплекс на Среднерусской возвышенности имеет ограниченное распространение и не играет существенной роли в формировании лесостепного типа ландшафта.
Ведущая роль здесь принадлежит плодово-кустарниковой степи, относимой Ф.Н. Мильковым (1995) к группе естественных ландшафтов лесостепи. Ее эволюционными звеньями выступает ландшафтная триада: степь – плодово-кустарниковая степь – водораздельные лиственные леса с высоким участием в древостое плодовых деревьев (груши и яблони).
Наглядными примерами плодово-кустарниковой степи на Среднерусской возвышенности являются, в первую очередь, участки степной растительности с заповедным режимом. Введение последнего приводит к бурному восстановлению древесной растительности и, в первую очередь, яблони и груши. Таковыми в настоящее время являются Ямская степь (Белгородский степной заповедник), залежи Каменной степи (Государственный заказник Воронежской области), «Сурки» (Памятник природы Липецкой области) и др. Есть соблазн отнести этот факт на полное или частичное отсутствие выпаса скота. Однако, полевые исследования проводимые нами в пределах типичной и южной лесостепи, опровергают это. Плодово-кустарниково-степные группировки саваннового облика широко представлены и прекрасно сохраняются даже в условиях типчакового сбоя.
Выделение плодово-кустарниково-степной растительности в качестве инварианта лесостепного ландшафта имеет под собой еще и глубокую генетическую основу, подтверждая выводы В.В. Докучаева (1892), И.К. Пачоского (1910), М.М. Крашенинникова (1937, 1939) и других о древности зонального ландшафта лесостепи и о предшествующему ему в неогене ландшафту саванн (Мильков, 1950, 1977).