УДК 58.006:502.75 (470.61)

DOI: 10.24412/cl-36359-2021-866-872

СТРУКТУРА СИНАНТРОПНОЙ ФЛОРЫ ОСОБО ОХРАНЯЕМОЙ ПРИРОДНОЙ ТЕРРИТОРИИ «БОТАНИЧЕСКИЙ САД ЮЖНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА»

STRUCTURE OF SYNANTHROPIC FLORA OF THE SPECIALLY PROTECTED NATURAL AREA «THE BOTANICAL GARDEN OF THE SOUTHERN FEDERAL UNIVERSITY»

А.Н. Шмараева, И.П. Кузьменко, Л.И. Макарова

A.N. Shmaraeva, I.P. Kuzmenko, L.I. Makarova

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия

Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia

E-mail: anshmaraeva@sfedu.ru

Аннотация. В статье приводится краткий анализ синантропной флоры особо охраняемой природной территории федерального значения «Ботанический сад Южного федерального университета». Синантропная флора насчитывает 394 вида семенных растений из 76 семейств и 249 родов. Во флоре представлены как апофитные (235 таксонов), так и адвентивные (159 таксонов) виды. Коэффициент синантропизации флоры составляет 48,8%.

Ключевые слова: Ботанический сад ЮФУ, синантропная флора, апофит, адвентивный вид, интродукция.

Abstract. The article provides a brief analysis of the synanthropic flora of a specially protected natural area of federal significance «The Botanical Garden of the Southern Federal University». The synanthropic flora includes 394 species of seed plants from 76 families and 249 genera. The flora includes both apophytic (235 taxa) and adventive (159 taxa) species. The coefficient of synanthropization flora is 48.8%.

Keywords: Botanical Garden of SFEDU, synanthropic flora, apophyte, adventive species, introduction.

Введение. Необратимый процесс синантропизации естественного растительного покрова, наиболее активно протекающий в условиях высокой населенности и хозяйственной освоенности территорий, к которым относится и территория степной части бассейна Нижнего Дона, сопровождается глубокой антропогенной трансформацией природных флористических комплексов и флоры в целом. Антропогенная трансформация флоры проявляется в ряде взаимосвязанных процессов: обеднении видового состава и генофонда автохтонной флоры, экспансии адвентивных видов растений, генетическом изменении популяций аборигенных и адвентивных видов под влиянием техногенных изменений среды (мутагенез и тератогенез растений в техногенных экотопах и др.), усилении роли апофитов; нарушении естественного хода флорогенетических процессов и быстром формировании специфических синантропных флористических комплексов, соединяющих аборигенные и адвентивные виды, и др. В конечном счете происходит унификация флор довольно отдаленных регионов и стран. Эти процессы требуют внимательного изучения, так как их отрицательные последствия для окружающей среды и биологического разнообразия в настоящее время практически не прогнозируются с достаточной степенью вероятности и на длительный период времени [17, 18].

Изучение процессов синантропизации очень актуально для территорий ботанических садов в связи с их активной интродукционной деятельностью. В полной мере это относится к Ботаническому саду Южного федерального университета (БС), который, как и Ростовская область в целом, находится в степной зоне. Он расположен практически в центре г. Ростова-на-Дону, существует более 93 лет; имеет площадь 160,54 га, более 64% которой занято коллекциями живых растений, является особо охраняемой природной территорией федерального значения [4].

Результаты и обсуждение. Ботанический сад Южного федерального университета расположен на территории, которая включает водораздел между р. Темерник и балкой Сухой Чалтырь; остепненный склон правого коренного берега р. Темерник, пересеченный неглубокими балками; участок поймы по обоим берегам, участок русла р. Темерник протяженностью более 1200 м, а также ручей, являющийся правым притоком р. Темерник, берущий начало от источника Серафима Саровского.

Территория БС относится к Приазовскому ботанико-географическому району, зональная растительность которого определяется как приазовская степь, представляющая собой ксерофитный вариант настоящих красочных разнотравно-типчаково-ковыльных степей [19].

За более чем 93 года существования Ботанического сада его территория была в значительной степени преобразована: большая часть земель была распахана и занята дендропарками, коллекциями травянистых и древесных растений, экспозициями и производственными полями. Наряду с этим в БС сохранились и существуют в настоящее время фрагменты естественной растительности – степной (приазовская степь), прибрежноводной, луговой и лугово-болотной, водной. В БС формируются также временные синантропные группировки, что вызвано активной интродукционной и хозяйственной деятельностью, а также усиливающимся негативным влиянием со стороны агрессивной городской среды.

Трансформация территории Ботанического сада находит отражение в составе и структуре его дикорастущей флоры, что подтверждается мониторингом, который проводится с середины 60-х годов прошлого века [25]. В настоящее время дикорастущая флора БС насчитывает 808 видов семенных растений из 94 семейств и 408 родов.

На территории БС синантропизация флоры проявляется во внедрении в ее состав адвентивных растений, усилении позиции апофитов, формировании синантропных или отчасти синантропизированных растительных сообществ на дорогах, тропах, вблизи построек и в других местах с сильно нарушенным или уничтоженным естественным растительным покровом. В настоящее время в составе синантропной флоры Ботанического сада ЮФУ зарегистрировано 394 вида семенных растений из 76 семейств и 249 родов, что составляет 48,8% от общего состава дикорастущей флоры БС [26].

Высокая степень синантропизации дикорастущей флоры связана, в первую очередь, со спецификой основной деятельности ботанических садов, которая заключается в сохранении растений методом ex situ, то есть в накоплении и сохранении генофонда местной и мировой флоры в составе коллекций и экспозиций. Усилению процесса синантропизации способствует также интенсивная хозяйственная деятельность на территории Ботанического сада ЮФУ.

Большая часть (80,9%) всех семейств, представленных в составе дикорастущей флоры БС, содержат синантропные виды, а некоторые из них представлены только сорными растениями (Amaranthaceae, Anacardiaceae, Apocynaceae, Araliaceae, Caprifoliaceae, Cucurbitaceae, Cuscutaceae, Elaeagnaceae, Nyctaginaceae, Orobanchaceae, Oxalidaceae, Portulacaceae, Resedaceae, Simaroubaceae, Verbenaceae, Vitaceae, Zygophyllaceae и др.).

Наиболее многочисленными по количеству таксонов в составе синантропной флоры являются такие семейства как Asteraceae (54 вида), Rosaceae (47 видов), Brassicaceae (31 вид), Poaceae (24 вида), Fabaceae (17 видов), Lamiaceae (14 видов), Chenopodiaceae (12 видов), Apiaceae (12 видов). Эти же семейства являются ведущими в составе дикорастущей флоры БС. Наиболее крупные роды в составе синантропной флоры содержат 5-13 видов: Rosa (13 видов), Crataegus (12 видов), Acer (7 видов), Cuscuta, Fraxinus, Lonicera (по 6 видов), Atriplex, Carduus и Veronica (по 5 видов), остальные роды включают по 1-4 вида (182 рода – по 1 виду, 34 рода – по 2 вида, 17 родов – по 3 вида, 7 родов – по 4 вида).

Спектр жизненных форм синантропной флоры Ботанического сада довольно разнообразен. Доля однолетников составляет 36,3%, двулетников – 9,1%, многолетников – 24,9%, деревьев – 14,2%, кустарников – 15,2%, полукустарничков – 0,3%. Таким образом, в составе флоры значительно преобладают травянистые растения, их суммарная доля составляет 70,3%. Среди трав преобладают однолетники, а многочисленность группы многолетних трав объясняется биоморфологическим составом коллекционных фондов БС, которые являются источником эргазиофитов.

Анализ жизненных форм по системе биотипов К. Раункиера [12] показал, что в структуре синантропной флоры преобладают гемикриптофиты (33,5% от общего числа сорных растений БС), что соответствует по системе И.Г. Серебрякова травянистым многолетникам [16]; второе место по числу видов занимают фанерофиты – 29,4% (деревья и кустарники); третье место – терофиты (28,2%) – яровые однолетники, доля криптофитов (7,9%) и хамефитов (1,0%) незначительна.

Анализ гидроморфологической структуры синантропной флоры Ботсада ожидаемо показал ведущее положение группы мезофитов в широком смысле слова (82,5% от общего количества сорных растений).

В составе синантропной флоры БС преобладают апофиты. В настоящее время апофитная флора насчитывает 235 видов высших сосудистых растений из 56 семейств и 153 родов, что составляет 29,1% дикорастущей флоры и 59,6% (индекс апофитизации) от состава синантропной флоры. Преобладание группы апофитов в структуре синатропной флоры связано с тем, что хозяйственная деятельность зачастую благоприятствует их расселению. Апофиты произрастают в антропогенных условиях лучше и обильнее (или хотя бы не хуже), чем в ненарушенных группировках, хорошо при этом возобновляются [10]. Значительная доля апофитных видов объясняется, с одной стороны, разрушением природных экосистем (например, распашка поймы р. Темерник) и формированием антропогенных экотопов (например, свалка строительного и бытового мусора), а с другой стороны – фитоценотической активностью натурализовавшихся экиофитов (беглецов из культуры) [23, 24].

По способу проникновения на вторичные местообитания в структуре апофитной флоры БС преобладают автоапофиты (167 видов, или 71,1%), то есть растения аборигенной флоры, проникшие на территорию спонтанно, что отличает их от экиофитов (68 видов, или 28,9% – Acer campestre L. – клен полевой, Aegopodium podagraria L. – сныть обыкновенная, Bupleurum falcatum L. – володушка серповидная, Pastinaca sativa L. [P. sylvestris Mill.] – пастернак посевной, Leucanthemum vulgare Lam. – нивяник обыкновенный и др.), которые изначально оказались в Ботаническом саду как объекты первичной интродукции, а впоследствии самостоятельно более или менее активно расселились по его территории. В.В. Протопопова [15] среди автоапофитов выделяет три категории синантропных видов. Это эвапофиты – виды, почти или полностью перешедшие в антропогенные экотопы: Anthriscus cerefolium (L.) Hoffm. – купырь бутенелистный, Bupleurum rotundifolium L. – володушка круглолистная, Conium maculatum L. – болиголов пятнистый, Daucus carota L. – морковь дикая, Artemisia absinthium L. – полынь горькая и др.; гемиапофиты – виды, активно распространяющиеся по антропогенным экотопам, но сохраняющие прочные позиции в местной флоре: Carduus crispus L. – чертополох курчавый, Centaurea diffusa Lam. – василек раскидистый, Cirsium serrulatum (M. Bieb.) Fisch. – бодяк мелкопильчатый, Crepis ramosissima d'Urv. – скерда разветвленная, Buglossoides arvensis (L.) I.M. Johnst. [Lithospermum arvense L.] – буглоссоидес полевой и др.; случайные апофиты – случайный антропофобный элемент антропогенных местообитаний: Alyssum desertorum Stapf – бурачок пустынный, Androsace elongata L. – проломник удлиненный. Среди автоапофитов БС наиболее многочисленной является группа эвапофитов (128 видов, или 76,6%), к гемиапофитам относится 37 видов или 22,2%, а к случайным автоапофитам – 2 вида, или 1,2%.

В географическом спектре апофитной флоры БС значительно представлены широкоареальные виды – евразийские (34,9%), европейские (22,1%) и голарктические (5,9%), а также виды субсредиземноморского происхождения (11,1%). Доля видов степной экологии (номадийский тип геоэлемента) составляет 7,2%, туранских видов – 6,4%.

Важной стороной процесса антропогенной трансформации флоры является ее адвентизация – процесс заноса адвентивных растений и их внедрения в природную флору. Активная (агрессивная) натурализация адвентивных видов, сопровождающаяся вытеснением видов местной (аборигенной) флоры, называется инвазией.

Возрастание роли адвентивных видов растений в сложении всех вариантов синантропных флористических комплексов в современных условиях связано с действием двух факторов – увеличением притока этих видов в связи с расширением способов и интенсивности заноса и с изменениями среды под влиянием антропопрессии. Последнее выражается как в разрушении природных экосистем и формировании антропогенных экотопов, так и в ослаблении устойчивости сохранившихся природных экосистем к внедрению адвентивных видов [2, 3, 5].

В настоящее время в составе адвентивной флоры Ботанического сада ЮФУ зарегистрировано 159 видов семенных растений из 48 семейств и 110 родов, что составляет 19,7% от общего состава дикорастущей флоры БС [21].

Анализ адвентивной флоры проводился с использованием классификаций и терминов, принятых в работах А.В. Чичева [20], Ю.К. Виноградовой и др. [6], Н.В. Овчаровой и Т.А. Терехиной [14], О.Г. Барановой и др. [1].

По степени натурализации выделяют 4 основные группы: 1) неустойчивые виды, временно присутствующие в антропогенных или временных местообитаниях, неспособные к самовозобновлению в местах заноса; 2) виды, длительное время удерживающиеся в местах заноса, но не распространяющиеся; 3) виды, натурализовавшиеся и активно расселяющиеся по антропогенно трансформированным местообитаниям; 4) конкурентоспособные чужеродные виды, внедрившиеся в естественные растительные сообщества. Адвентивные виды с соответствующими свойствами называются: 1) эфемерофиты – непостоянные виды, имеющие наименьшую степень натурализации; 2) колонофиты – виды, натурализовавшиеся, но не распространяющиеся далеко от мест заноса; 3) эпекофиты – виды, активно расселяющиеся по антропогенным местообитаниям; 4) агриофиты – виды, имеющие высшую степень натурализации, расселившиеся по естественным и полуестественным фитоценозам [7, 20].

По времени заноса выделены группы археофитов (занесены до конца XV века), неофитов (занесены в XVI-XIX веках) и эунеофитов (занесены в XX-XXI веках).

По способу иммиграции выделены три группы адвентивных видов: аколютофиты – виды, случайно занесенные и расселившиеся благодаря своим биологическим особенностям; эргазиофиты – одичавшие культурные растения, способные без поддержки человека сохраняться в составе флоры, так называемые «беглецы из культуры»; и ксенофиты – виды, случайно занесенные человеком в места, удаленные от первоначального ареала [11].

По способу заноса в структуре адвентивной флоры Ботанического сада преобладают эргазиофиты (116 видов, или 73,0%): Abutilon theophrasti Medik. – канатник Теофраста, Acer ginnala Maxim. – клен Гиннала, Ailanthus altissima (Mill.) Swingle – айлант высочайший, Asclepias syriaca L. – ваточник сирийский, Halimodendron halodendron (Pall.) Voss – чингиль серебристый и др.; второе место по численности занимают аколютофиты (38 видов, или 23,9%): Acalypha australis L. – акалифа южная, Bidens frondosa L. – череда олиственная, Cynodon dactylon (L.) Pers. – свинорой пальчатый, Diplotaxis tenuifolia (L.) DC. – двурядник тонколистный, Euphorbia chamaesyce L. – молочай мелкосмоковник и др.; самой малочисленной является группа ксенофитов (5 видов, или 3,1%): Ionoxalis tetraphylla (Cav.) J. Rose – клубнекислица четырехлисточковая, Oxybaphus nyctagineus (Michx.) Sweet – оксибафус никтагиниевый, Parietaria chersonensis (Lang et Szov.) Dörfl. – постенница херсонская, Veronica persica Poir. – вероника персидская, Xanthoxalis corniculata (L.) Small subsp. corniculata [Oxalis corniculata L.] – желтокислица рожковая. В многочисленности группы эргазиофитов проявляется своеобразие адвентивной флоры Ботанического сада, являющегося на протяжении более 90 лет региональным центром интродукции растений.

По времени заноса среди адвентивных растений БС преобладают эунеофиты (105 видов, или 66,0%): Amorpha fruticosa L. – аморфа кустарниковая, Ampelopsis aconitifolia Bunge – виноградовник аконитолистный, Conyza canadensis (L.) Crongist [Erigeron canadensis L.] – мелколепестничек канадский, Hedera helix L. – плющ обыкновенный, Helianthus tuberosus L. – подсолнечник клубненосный, топинамбур и др.; группа неофитов представлена 41 видом (или 25,8%): Avena persica Steud. [A. sterilis L. subsp. ludoviciana (Durieu) Gill. et Magne, A. ludoviciana Durieu] – овес персидский, Brassica napus L. – рапс, брюква, Lycium barbarum L. – дереза обыкновенная, Oenothera biennis L. – энотера двулетняя, ослинник двулетний, Potentilla indica (Andr.) Th. Wolf [Dushesnea indica (Andr.) Focke] – лапчатка индийская, дюшенея и др.; а группа археофитов насчитывает 13 видов (или 11,8%): Cannabis ruderalis Janisch. – конопля сорная, Cardaria draba (L.) Desv. [Lepidium draba L.] – сердечница крупковидная, Datura stramonium L. – дурман обыкновенный, Elaeagnus angustifolia L. – лох узколистный, Morus alba L. – шелковица белая и др. Принадлежность растений к археофитам определялась по ряду литературных источников [6, 13]. Более точная периодизация времени заноса для Нижнего Дона затруднена по причине недостатка сведений о флоре региона в период до XX в. Этим обстоятельством можно отчасти объяснить резкое преобладание эунеофитов над неофитами и археофитами.

По степени натурализации около половины всей адвентивной флоры Ботанического сада относится к эпекофитам (78 видов, или 49,1%), 44 вида (или 27,7%) – к колонофитам, 29 видов (или 18,2%) – к агриофитам, а самой малочисленной группой являются эфемерофиты (8 видов, или 5,0%).

По характеру первичного ареала в составе адвентивной флоры БС преобладают виды азиатского происхождения, включая Юго-Восточную, Малую и Переднюю, Центральную и Среднюю Азию, Китай, Японию, Сибирь и др. (53 вида, или 33,3%) и североамериканские растения (53 вида, или 33,3%). Относительно многочисленными в составе адвентивной флоры БС являются группы европейских (Средняя, Атлантическая, Южная, Западная, Юго-Восточная, Центральная Европа) (20 видов, или 12,6%) и средиземноморских (17 видов, или 10,7%) растений. Небольшое количество видов (13 видов, или 8,2%) имеют кавказское происхождение. Единично представлены южноамериканские (2 вида, или 1,3%) и африканские (1 вид, или 0,6%) таксоны.

В составе адвентивной флоры Ботанического сада имеется группа наиболее агрессивных видов, так называемые инвазионные растения. Это чужеродные растения, вторгшиеся на какую-либо территорию и натурализовавшиеся в естественные, полуестественные и антропогенные местообитания, оказывающие негативное воздействие на аборигенные виды и сообщества [1]. Группа инвазионных растений на территории БС насчитывает 60 видов, в том числе 12 видов-«трансформеров», которые активно внедряются в естественные и полуестественные сообщества, выступают в качестве эдификаторов и доминантов [1, 22].

Среди синантропных видов Ботанического сада 11 таксонов (Ambrosia artemisiifolia L. – амброзия полыннолистная, A. trifida L. – а. трехраздельная, Acroptilon repens (L.) DC. – горчак ползучий, Cenchrus longispinus (Hack.) Fern. – колючещетинник длинноколючковый, Solanum cornutum Lam. – паслен рогатый и 6 видов рода Cuscuta L. – повилика) входят в Перечень карантинных объектов (вредителей растений, возбудителей болезней растений и растений-сорняков) на территории РФ. Отличительной особенностью синантропной флоры БС является также наличие в ее составе 13 видов, занесенных в Красные книги. К этой группе относятся как апофитные виды (10 таксонов), охраняемые на территории Ростовской области [9], так и три адвентивных вида, охраняемых на территории Российской Федерации [8].

Заключение. Таким образом, в результате многолетнего мониторинга дикорастущей флоры Ботанического сада ЮФУ был установлен видовой состав синантропной фракции, которая в настоящее время насчитывает 394 вида семенных растений из 249 родов и 76 семейств и составляет 48,8% таксономического состава дикорастущей флоры БС. Индекс апофитизации (доля апофитов в составе синантропной флоры) составляет 59,6%, индекс адвентизации (доля антропофитов в составе синантропной флоры) – 40,4%.

Значения индексов синантропизации, адвентизации и апофитизации рекомендуется использовать в программе ботанического мониторинга, так как они являются объективными показателями состояния растительного покрова любой заповедной территории.

Благодаря значительному числу синантропных видов растений территория Ботанического сада ЮФУ может быть использована в качестве полигона для изучения процессов трансформации региональной флоры в целом, включая различные аспекты ее адвентизации и апофитизации.

Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования РФ в рамках государственного задания в сфере научной деятельности № 0852-2020-0029.

Список литературы

1. Баранова О.Г., Щербаков А.В., Сенатор С.А., Панасенко Н.Н., Сагалаев В.А., Саксонов С.В. Основные термины и понятия, используемые при изучении чужеродной и синатропной флоры // Фиторазнообразие Восточной Европы / Phytodiversity of Eastern Europe, 2018. Т. XII. № 4. С. 4-22.

2. Березуцкий М.А., Харитонов А.Н. К изучению древесных неофитов южной части Приволжской возвышенности // Бюл. Ботанического сада Саратовского гос. ун-та, 2016. Т.14. Вып. 2. С. 3-13.

3. Бурда Р.И. Антропогенная трансформация флоры. Киев: Наукова думка, 1991. 168 с.

4. Вардуни Т.В., Шмараева А.Н., Шишлова Ж.Н., Козловский Б.Л., Федяева В.В. Коллекционная политика Ботанического сада Академии биологии и биотехнологии им. Д.И. Ивановского Южного федерального университета: учебно-методическое пособие. Ростов-на-Дону: Издательско-полиграфический комплекс КИБИ МЕДИА ЦЕНТРА ЮФУ, 2016. 168 с.

5. Виноградова Ю.К. Очередные задачи инвазионной биологии // Проблемы изучения адвентивной и синантропной флор России и стран ближнего зарубежья. Материалы IV международной научной конференции / Под ред. О.Г. Барановой, А.Н. Пузырева. М.-Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2012 С. 56-59.

6. Виноградова Ю.К., Майоров С.Р., Хорун Л.В. Черная книга флоры Средней России: чужеродные виды растений в экосистемах Средней России. М.: ГЕОС, 2010. 512 с.

7. Игнатов М.С. Об особенностях расселения адвентивных растений // Проблемы изучения адвентивной флоры СССР. М.: Наука, 1989. С. 15-17.

8. Красная книга Российской Федерации (Растения и грибы) / Ред. Л.В. Бардунов, В.С. Новиков. М.: Т-во научных изданий КМК, 2008. 855 с.

9. Красная книга Ростовской области. Растения и грибы. Издание 2-е. Т. 2 / Науч. ред. В.В. Федяева. Ростов-на-Дону: Минприроды Ростовской области, 2014. 344 с.

10. Лысенко Д.С. Синантропная флора Магаданской области. Магадан: СВНЦ ДВО РАН, 2012. 111 с.

11. Миркин Б.М., Наумова Л.Г. Наука о растительности (история и современное состояние основных концепций). Уфа: Гилем, 1998. 413 с.

12. Миркин Б.М., Наумова Л.Г. Современное состояние основных концепций науки о растительности. Уфа: АН БР, Гилем, 2012. 488 с.

13. Нухимовская Ю.Д. Синантропный элемент во флорах заповедников СССР // Итоги и перспективы заповедного дела в СССР. Проблемы заповедного дела. М.: Наука, 1986. С. 153-172.

14. Овчарова Н.В., Терехина Т.А. Инвазивная активность адвентивных видов растений на территории правобережья р. Оби (Алтайский край) // «Проблемы ботаники Южной Сибири и Монголии». Барнаул: Изд-во Алтайского государственного университета, 2016. № 15. С. 349-354.

15. Протопопова В.В. Синантропная флора Украины и пути ее развития. Киев: Наукова думка, 1991. 204 с.

16. Серебряков И.Г. Жизненные формы высших растений и их изучение // Полевая геоботаника. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1964. Т. 3. С. 146-205.

17. Тихомиров В.Н. Актуальные задачи изучения адвентивных и синантропных растений // Проблемы изучения адвентивной флоры СССР. М.: Наука, 1989. С. 3-6.

18. Федяева В.В. Проблема антропогенной трансформации флоры Нижнего Дона // Современные проблемы биологии. Ростов-на-Дону: Науч.-производств. фирма «Камелия», 1994. С. 51-58.

19. Федяева В.В. Растительный покров // Природные условия и естественные ресурсы Ростовской области. Ростов-на-Дону: Батайское книжное изд-во, 2002. С. 226-282.

20. Чичев А.В. Синантропная флора г. Пущино // Экология малого города. Пущино: ОНТИ НЦБИ АН СССР, 1981. С. 18-31.

21. Шмараева А.Н., Козловский Б.Л., Шишлова Ж.Н., Кузьменко И.П., Федоринова О.И., Куропятников М.В. Адвентивная флора Ботанического сада Южного федерального университета // Труды Ботанического сада Южного федерального университета. Выпуск 4: монография / Под ред. Т.В. Вардуни. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2019. С. 34-79.

22. Шмараева А.Н., Федяева В.В., Козловский Б.Л. Инвазионные растения Ростовской области на территории Ботанического сада Южного федерального университета // Новости науки в АПК: научно-практический журнал: в 2т. Ставрополь: Цех оперативной полиграфии «Северо-Кавказский ФНАЦ», 2019. №1 (12). Т.1. С. 167-172.

23. Шмараева А.Н., Федяева В.В., Кузьменко И.П., Шишлова Ж.Н. Апофитная флора Ботанического сада Южного федерального университета // Труды Ботанического сада Южного федерального университета. Выпуск 5: сборник научных трудов / Под ред. Т.В. Вардуни. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2020. С. 146-184.

24. Шмараева А.Н., Федяева В.В., Шишлова Ж.Н., Кузьменко И.П., Чохели В.А. Эвапофиты Ростовской области во флоре Ботанического сада Южного федерального университета // Биологическое разнообразие Кавказа и Юга России: уровни, подходы, состояние изученности. Коллективная монография. Махачкала: АЛЕФ, 2020. С. 53-65.

25. Шмараева А.Н., Шишлова Ж.Н., Кузьменко И.П. Конспект дикорастущей флоры Ботанического сада Южного федерального университета // Труды Ботанического сада Южного федерального университета. Выпуск 2: монография / Под ред. Т.В. Вардуни. Ростов-на-Дону; Таганрог: Изд-во Южного федерального университета, 2017. С. 39119.

26. Шмараева А.Н., Шишлова Ж.Н., Кузьменко И.П. Конспект синантропной флоры Ботанического сада Южного федерального университета // Труды Ботанического сада Южного федерального университета. Выпуск 3: монография / Под ред. Т.В. Вардуни. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2018. С. 21-65.